— Да, ты упоминал о Лондоне еще до того, как признался в своем ужасном пороке — графском титуле.

— Как он нравится вам теперь, миледи? — с оттенком сухой иронии спросил Кейт.

— Я бы предпочла меньший дом и соответственно меньший пандемониум, но…

Пруденс едва не сказала, что обрадуется всему, если у нее будет он.

— Ты, как практичная женщина, создашь дом из этого гнезда демонов.

— Прекрати так говорить о своей семье.

— Хорошо, — улыбнулся Кейт. — Демоны в церковь не ходят, но моя мать пойдет. Это будет, ее выход из склепа, в который она сама себя замуровала.

— Надеюсь, она меня одобрит. На мне будет очень простое черное платье.

— Оставь свои навязчивые мысли об одежде!

— Тебя это волновало не на шутку, когда я была в платье Пег Стоунхаус.

— Да-да, но это больше из-за чувства вины. Казалось, тебе удобно там, а я вез тебя сюда.

— У меня нет желания жить в маленьком фермерском доме, где даже нет стекол в окнах!

— Как всегда, практична. Мать такая же. Она готова наводить мосты. И в основном злится из-за того, что я не выбрал невесту из ее списков.

— Из списков?

— Ужасный перечень. И он стал еще страшнее, когда имена обрели плоть. Позволь рассказать тебе о Невидимке, Вертушке и Нескладехе.

Пруденс слушала с удовольствием, наслаждаясь шоколадом, горячей сдобной булочкой и радуясь возможности находиться здесь и мило обсуждать забавные темы. Ей даже было жаль неудачливых кандидаток, ведь они так и не заполучили Кейта, хотя и она до сих пор не получила его в полном смысле слова.

Кейт закончил есть и поднялся.

— Ты позже покатаешься со мной? В открытой коляске, — пояснил он в ответ на ее недоуменный взгляд. — Мы сможем посмотреть окрестности.

— С удовольствием.

Подойдя, Кейт сунул руку в карман.

— Подарок для тебя, женушка.

Это была чудесная брошь с кремовыми и красноватыми камнями. Пруденс знала, что брошь будет великолепно смотреться на ее темно-красном платье с оттенком ржавчины.

— Увы, не годится для траура.

— Да, но это время пройдет. Есть еще фамильные драгоценности, но я не стану бороться с матерью из-за тех, за которые она цепляется, если ты не настаиваешь. Артемис, конечно, отказалась от наших фамильных украшений, эта брошь из них.

Эго означало, что брошь теперь не получится надеть в присутствии невестки. Несмотря на поведение Артемис, Пруденс не хотела причинять ей боли.

— Я грешу, одаряя тебя минимумом украшений, но скоро куплю тебе что-нибудь более значительное.

— Расточительность, — упрекнула Пруденс.

— Инвестиция. Я составляю документ о твоих карманных деньгах и вдовьей доле наследства, все мои подарки будут твоей собственностью, пока я не оговорю иного порядка.

— После твоей смерти? Даже думать об этом не хочу!

— И я тоже. Пусть это случится через многие десятилетия. Но если я оставлю тебя вдовой, то хочу, чтобы ты была хорошо устроена и независима.

— Независима, — эхом повторила Пруденс. — Похоже, это вряд ли возможно.

— Может быть, тебе вскоре захочется стать веселой вдовой, — поддразнил Кейт.

— Нет. Никогда.

— По крайней мере, на ближайшие пятьдесят лет.

Кейт быстро поцеловал ее в губы и вышел.

Пруденс перебирала в уме события утра. Кейт на нее не сердится. И не мог выдумать ее нежелания, тогда почему ничего не произошло? Все придают такую важность первой брачной ночи. Настоящей ночи.

Пруденс припомнила, как читала книгу в библиотеке отца и наткнулась на упоминание обычая демонстрировать запачканные кровью простыни. Обескураженная, она тогда побежала к матери, а та хмуро выговорила отцу, что некоторые книги нельзя оставлять дома.

Мать ничего не объяснила, но сказала, что сделает это, когда придет время. Время так и не пришло. Теперь Пруденс знала про кровь, но не понимала отсрочки.

Возможно, ей полагается что-то сделать, как полагается за обедом позвонить в колокольчик, чтобы подали очередную перемену блюд. Возможно, нужно поохотиться за спрятанным колокольчиком вызова мужа.

Пруденс усмехнулась, но на всякий случай отправилась на поиски.

Увы, безрезультатно.

Она велела Карен убрать со стола и с удивлением увидела, что Карен вызвала для этого нижних слуг. Ничего не поделаешь, тут своя табель о рангах. Теперь нижним слугам нужно делать девчонке реверанс?

Ситуация перестала быть забавной. Карен нельзя возвращать в ее прежнее положение. Пруденс понимала, каково ей самой было бы вернуться во «Двор белой розы». Кейт беззаботно заметил, что девушку можно оставить в качестве младшей горничной. Насколько Пруденс понимала порядки, царившие в служебном холле, это будет не так просто. Она отбросила эти мысли: пройдет время, прежде чем она наймет подобающую горничную.