Шрифт:
Во исполнение указа архимандрит Герман постриг Елисавету Алексеевну в монашество.
Как сказано в официальном описании монастыря, хранящемся в Нижегородской консистории:
«Горькие слезы тяжелой скорби столь уже много лет всего натерпевшихся, преследуемых, гонимых, поистине многострадальных сирот Серафимо-Дивеевских превратились в слезы радования и благодарения. По высылке же вследствие указов трех главно-возмущавших лиц, из крестьян девицы Гликерии Васильевой Занятовой, девицы из мещан Прасковьи Павловой Ерофеевой, еще самим старцем Серафимом лично называемой «Ивановою» («и это не моя, а Иванова сестра!»), и девицы из дворян Глафиры Маккавеевой, которые, приютившись на расстоянии 40 верст в имении дочери генерал-майора Елисаветы Алексеевны Копьевой, покровительством преосвященного Нектария и посылаемыми пожертвованиями чрез о. Иоасафа, открыли при г. Понетаевке женский монастырь, — упрочилось наконец столь давно желаемое спокойствие Серафимо-Дивеевского монастыря».
Сбылись и слова блаженного старца о. Серафима, сказанные сестре Матрене Петровой: «Запомни, матушка, — говорил он, — у вас на 12-й начальнице устроится монастырь!»
«Видала ли ты, матушка, коноплю? — спросил о. Серафим сестру Варвару Ивановну. — Конопля — вещь хорошая, преполезная конопля, матушка! Вот и у меня в Дивееве-то девушки, что конопля хорошая! А когда ее полют-то, радость моя, чтоб лучшая была, посконь-то и выдергивают, матушка! Вот и помни, у вас то же будет! Как пополют да выдернут всю посконь-то, матушка, а конопля-то моя Дивеевская и загустеет еще более, еще выше поднимется да краше зазеленеет! Ты это помни; это я тебе говорю!»
Глава XXIX
Посвящение Е. А. Ушаковой в сан игумений. Приведение обители в порядок. Поездка игумений Марии в Москву. Представление митрополиту Филарету и поездка в Петербург. Постройка и освящение собора. Исцеления по молитвам матери Александры и о. Серафима. Памятник и келья первоначалъницы матери Александры. Кончины стариц Прасковьи Степановны, Евдокии Ефремовны и протоиерея о. Василия Садовского
В 1862 году Елисавета Алексеевна Ушакова была посвящена в сан игумений преосвященным Феофаном в г. Тамбове. И только к 1864 году она успела привести в порядок внутренний быт сестер и обеспечить несколько их продовольствие. Важно было увеличить запашку для посевов, приобрести лес для построек и отопления монастыря и наконец приступить к постройке собора, заложенного в 1849 году и заброшенного о. Иоасафом. За неимением вблизи кирпичных заводов и материалов для постройки пришлось устроить завод на монастырской земле и вырабатывать свой кирпич. Надеясь вытребовать от о. Иоасафа полученные им деньги, более 40 тысяч, на собор, игуменья Мария поехала в 1864 году в Москву и Петербург. В Москве она имела радость быть представленной приснопамятному митрополиту Филарету и поблагодарила его от имени Серафимовской обители за отеческое участие во время смуты и следствия. В письмах митрополита Филарета к обер-прокурору Алексею Петровичу Ахматову, напечатанных архиепископом Саввою (под № 47), говорится о игумении Марии следующее:
«Письмо сие представит вашему превосходительству Дивеевская игумения Мария, старица, по выражению апостольскому, кроткого и молчаливого духа. Удостойте ее вашего внимания.
Она хочет искать помощи христолюбивых для построения храма, начатого прежним руководителем сего общества Иоасафом в размерах не по силам обители. Говорят, что в руках Иоасафа были для сего немалые средства, но в руках его и остались. Сомнительно, чтобы игумения Мария получила в сем деле довольный успех, потому что благорасположенные к прежней Дивеевской начальнице Гликерии предубеждены против ее преемницы, не зная истины происшествия. Истина же в том, что добрая Гликерия управляема была не мирными сестрами, а добрая Мария сохраняла положение спокойное, страдательное и терпеливое.
Игумения говорила мне, нельзя ли просить для их храма пожалованных Государынею Императрицею нескольких тысяч рублей на построение женского при Дивееве скита, предположенного, но не состоявшегося. Я отвечал ей, что сего предмета едва ли можно коснуться и что дар Ее Величества, вероятнее, может обратиться в пользу монастыря, который предполагает устроить Гликерия. Вы лучше можете знать, как рассуждать о сем!»
Поездка эта игумений Марии, конечно, не увенчалась особенным успехом. Однако с 1865 года началась постепенная постройка собора без пожертвований особых капиталов, на малые средства. Как тогда, так и до сих пор Дивеевский монастырь живет чудесами, ибо нельзя указать на крупных жертвователей, на постоянных благодетелей, но между тем обитель понемногу растет, украшается зданиями, увеличивается в числе сестер и терпит только по временам большие недостатки, в особенности в голодные годы и при бывших пожарах.
В течение десяти лет собор был снаружи окончен, так что преосвященный Иоанникий освятил его, но внутренняя отделка продолжалась еще многие годы. Немало являлось чудес в этом строящемся соборе, о красоте которого столько предсказывал батюшка о. Серафим. Сестры обители и окрестные жители свидетельствовали, что по временам в этом дивном соборе, еще полном лесов, является необыкновенный свет в вечернее или ночное время, и такой, что многие, перепуганные, прибегали из села спросить, не горят ли леса.
Преосвященный Иеремия нашел лучшим определить этот собор во славу Святой Живоначальной и Животворящей Троицы и отменил первоначальное наречение его во имя иконы «Умиления» Божией Матери. Что на это действительно было изволение Божие, подтвердилось впоследствии особенным знамением, а именно в 1864 году, при воздвижении креста вверху собора преосвященным Феодосием, епископом Тамбовским и Шацким; во время этого торжества, воочию всех бывших духовных, монашествующих, светских властей и мирян, над крестом вились три белых голубя в вышине, едва досягаемой для глаза, а ниже их летали три журавля, описывавших равномерные круги вокруг водружаемого креста, которые, по постановке знамения Христовой славы, вместе с голубями полетели на восток.
Затем в 1874 году почти всю зиму, когда собор стоял наглухо заколоченным, в нем постоянно слышалась как бы непрекращающаяся работа, чему были свидетелями все живущие в обители и близ нее. Эта таинственная работа на многих наводила страх и наконец объяснилась тем, что в 1875 году преосвященный Иоанникий решил неожиданно для монастыря освятить давно ожидаемый собор с тремя лишь необходимыми иконами. День освящения совпал с тем самым днем, в который совершалось празднование иконы «Умиления» Божией Матери, 28 июля.