– Вообще-то персоналу запрещается вступать во внеслужебные отношения с гостями и клиентами фирмы, – нарушила молчание Элизабет. – С этим у нас строго.

– Следовательно, я допускаю серьезное нарушение правил поведения, – ответил Квинт невозмутимым тоном.

Элизабет представила, что произойдет, если Мадж застанет ее кружащейся в танце с Квинтом. Кажется, он не разделял ее беспокойства. Тогда Элизабет решила испробовать другую тактику.

– Вы опоздаете на обед, – заметила она.

– Ничего, я запасся тем, что поможет добиться благосклонности Элеоноры Кин, – ответил он, снова выразительно похлопав себя по нагрудному карману.

Квинт определенно не опасался навлечь на себя гнев Мадж и был настроен закончить танец. Элизабет облегченно вздохнула. Подарок предназначался супруге хозяина, а значит, ее ревность была беспочвенна.

Квинт коснулся обнаженной спины партнерши в том месте, где платье имело ромбовидный вырез. По ее телу пробежали мурашки, а голова закружилась от пряного аромата его одеколона.

– А у вас тут и вправду весело, – заметил Квинт. – Все замечательно организовано.

Элизабет что-то смущенно пробормотала в ответ. Тут Квинт заговорил вновь, и хотя она не видела его лица, так как стояла слишком близко, но почувствовала, что он стал серьезен.

– Простите, я невольно подслушал конец разговора с Ники, – начал он. – Вы говорили о кукольном театре, и я заметил, как вы оживились. А почему этого нет на работе?

– Разве можно сохранить живую душу рядом с Мадж, – ответила Элизабет и тут же пожалела, что не сдержалась. – Ах, пожалуйста, забудьте, что я тут наговорила, – спохватилась она.

– Не стоит жалеть, Элизабет, – ответил Квинт с легкой усмешкой. – Ведь вы сказали пусть неприятную, но правду. Однако, если разобраться, разве поведение Мадж имело бы хоть какое-то значение, будь вы хозяйкой положения? – Словно желая подчеркнуть смысл последней фразы, Квинт с такой силой закружил девушку в танце, что все поплыло у нее перед глазами.

– Или будь у меня достаточно денег, – добавила Элизабет, облегченно вздохнув при воспоминании, как ее облагодетельствовал прадед.

Мелодия звучала, пробуждая в душах чувства, над которыми не властно время. Квинт вполголоса подпевал, и его мягкий баритон завораживал Элизабет. Она мечтательно прикрыла веки. Вдруг голос Квинта вернул ее к действительности, заставив позабыть о музыке.

– Что касается денег, то в мире существуют лишь четыре способа разбогатеть. Первый – украсть.

– Второй – получить наследство, – с улыбкой продолжила Элизабет.

– Кроме того, деньги можно выиграть, – подхватил Квинт. – Однако я твердо убежден, что самый достойный путь к богатству – это заработать деньги своим трудом.

Элизабет остановилась. Ей показалось неприятным, что получение наследства он считал способом менее благородным из всех. Элизабет вспомнила, что Квинт не знал о свалившемся на ее голову счастье, и от этого ей стало еще больнее.

Руки Квинта лежали на ее обнаженной спине, и от этого Элизабет чувствовала неловкость. К тому же, танцуя, они держались очень близко друг к другу, что усиливало ее смущение. Она отступила на полшага, чтобы отгородиться от Квинта невидимой стеной.

– А по-моему, в каком бы виде удача ни посетила человека, она не может его унизить, – заметила девушка, стараясь, чтобы голос не выдал волнение.

Они остановились. Вокруг продолжали кружиться танцующие пары. Квинт и Элизабет не обращали на них внимания. Он долго и напряженно всматривался в лицо Элизабет, пока наконец не расплылся в обезоруживающей улыбке.

– Мне нравятся принципиальные женщины. Даже когда я не разделяю их убеждений, – наконец признался он. – Откровенно говоря, – продолжал Квинт, проникая взглядом, казалось бы, в самую душу, – я нахожу ваш характер весьма… – Сделав паузу, он закончил: – Своеобразным.

Элизабет заглянула в бездонную глубину черных глаз Квинта и вдруг сделала ошеломившее ее открытие. Неприятные мысли мгновенно улетучились. У нее не было ни малейшего сомнения в том, что Квинт Лоренс собирается поцеловать ее! Он готов сделать это прямо сейчас на глазах у всех присутствующих!

Квинт перестал улыбаться, придя в замешательство от охватившего его желания. Он смущенно оглядывался вокруг, заметив, что они начали привлекать внимание окружающих.

– Я… э-э-э… думаю, что мне лучше уйти, – сказал Квинт, отступая назад.