Вдруг Элизабет остановилась. Пакетик чая, который она намеревалась опустить в чашку с кипятком, замер в руке. Чем это она собирается хвастаться перед Квинтом? И потом, почему она так возбуждена? Хотя что удивительного в том, что рядом с Квинтом она чувствует такой прилив энергии? В конце концов он ведь специалист в области социальной психологии, и мобилизовать силы слушателей своего семинара его прямая задача.

– Да, он сделал на этом огромные деньги, – словно перед кем-то оправдываясь, громко сказала Элизабет.

С чашкой чая и слоеным пирожком, позаимствованным из ресторана отеля, Элизабет вернулась на прежнее место. Откусив пирожок, она неожиданно вспомнила об инструктаже, на который Квинт приглашал ее в первый день их знакомства. Почему-то он больше не заговаривал об этом. Такая рассеянность ей, разумеется, только на руку. Она буквально завалена работой. Элизабет мысленно убеждала себя в этом, но все-таки не могла скрыть разочарования.

Вновь устроившись возле кофейного столика, Элизабет скользнула взглядом по сидевшим возле балконной двери куклам. Какой восхитительный узор на костюмах! Даже в эти дни она помнила о Ники Элледже и жила предвкушением радости, которую мог подарить им обоим кукольный театр.

Дед очень гордился, когда Элизабет получила работу в фирме «Парквей Армз». Ну а сама она все чаще с грустью думала, что он был бы куда счастливее, если бы внучка занялась кукольным театром. Ведь она могла напомнить людям нового поколения об этом прекрасном древнем искусстве. Элизабет вздохнула и возвратилась к составлению меню и смет на закупку продуктов.

Загородное шоссе сделало едва заметный поворот, а затем круто пошло вверх. Казалось, что подъему не будет конца. Квинт не отрываясь глядел на экран монитора и, стиснув зубы, сильнее жал на педали. Он не снизил скорости, а напротив, даже прибавил ходу на этом опасном склоне. Ведь заслужил же он наказание за свою нелепую выходку в минувшую среду.

Только сегодня утром он узнал, что Элизабет унаследовала кое-какое имущество от совершенно неизвестного ей родственника. Для Квинта эта новость была не очень-то приятна, потому что могла нарушить его планы, а идти на попятный было уже поздно.

Совершенно очевидно, что вновь обретенное благосостояние может не лучшим образом повлиять на исход его спора с Кином. Квинт еще не придумал, как преодолеть возникшее препятствие, но понимал, что обязан что-то предпринять. Элизабет нуждается в этом не меньше его самого. Ему уже открылась истина, на познание которой у девушки уйдут годы. Благосостояние – это не просто деньги. В определенном смысле сейчас на карту поставлена судьба Элизабет.

На мгновение в его голове вновь зазвучали умиротворяющие аккорды композиции «Звездная пыль», и перед глазами возник образ Элизабет Мейсон в изумительном зеленоватом платье. Она плыла под музыку в его объятьях. Квинт отогнал видение и вновь сосредоточился на экране монитора.

К концу трассы дорога стала подниматься еще круче. Квинт налег на педали тренажера, изо всех сил стараясь сохранить скорость. На лбу выступила испарина, трикотажный спортивный костюм пропитался потом.

– Думай о деле, болван, – прорычал Квинт сквозь стиснутые зубы. Он всем телом налег на педали, чтобы преодолеть последний участок подъема и взобраться на гребень холма. Рельеф местности на экране монитора неожиданно выровнялся. Потом за гребнем холма дорога пошла под уклон. Машина шла по инерции. Квинт смог расслабиться и откинуться на сиденье. Он был разгорячен, и не только физическое напряжение было тому причиной.

Позади остался еще десяток миль, а перед глазами Квинта так и стояло это проклятое зеленоватое платье с ромбовидным вырезом на спине и нежная бархатистая кожа, видневшаяся в вырезе. Квинт взял с разгона очередной подъем. Налегая на педали, он неотступно твердил: «Дело, только дело!» Наконец гонка была окончена, и Квинт отправился под холодный душ.

– Вот-вот пойдет снег, Вив, – заметил Байрон Томпсон. Он наклонился вперед и взглянул на этикетку шерстяного костюма, который примеряла его невеста.

Через плечо Байрона Вивиан Элледж посмотрела на заиндевелые стекла витрины. Пока она возилась в примерочной, над кварталом сгустились тучи. Солнечное утреннее небо стало серо-стальным.

– Опять, – с тоской простонала Вивиан.

– Ну ладно, милая, – принялся успокаивать ее Байрон. – Пролетит какой-то месяц, и мы будем наслаждаться, лежа на песчаном пляже. Я очень надеюсь, – продолжал он, – что ты не забудешь надеть черный купальник с кружевной отделкой. Тот самый, что я привез в прошлом году из Парижа.

– Он что, еще не надоел тебе? – с улыбкой спросила Вивиан, поглаживая Байрона по щеке.

– Разве он может надоесть? – ответил Байрон, целуя невесте руку. – Должен тебе признаться, что единственная причина, по которой я собираюсь жениться на тебе, – это твой вид в этом купальнике.

Оба засмеялись. Вивиан нравился грубоватый юмор Байрона. И вообще, все в нем восхищало ее.

– А почему бы в таком случае нам не проигнорировать грандиозные и трудно осуществимые желания наших друзей и родственников по поводу свадебной церемонии? Давай улизнем прямо сейчас! – Вивиан понизила голос, чтобы крутившийся около них служащий универмага не услышал ее. – Я бы тогда могла прямо завтра надеть твой любимый купальник.