Она принялась перекладывать фуражки, лежавшие на соседнем столике. Безумное ощущение неполноты жизни, словно жажда, мучило ее, не давая ни минуты покоя. Элизабет резко встала и направилась в свой кабинет.

Было уже начало второго. Бесцельно просидев за столом несколько минут, она решила возвратиться в зал, чтобы убедиться, что ненужный реквизит отправлен обратно в ателье проката. Элизабет шла по коридору, когда неожиданно из-за угла появился Квинт. На голове была небрежно надета фуражка проводника. Заметив ее, он расплылся в широкой улыбке.

– Превосходно! – воскликнул он и, подскочив к Элизабет, запечатлел у нее на лбу поцелуй. – Программа утренних занятий произвела на слушателей неизгладимое впечатление. На дневные занятия они вновь пришли в форменных фуражках.

– Хорошо. Я включу стоимость их проката в твой счет, – ответила Элизабет.

Глядя на Квинта, она не могла удержаться от улыбки. Казалось, он был наэлектризован собственным выступлением и не мог стоять спокойно. «Постоянно находиться рядом с ним – задача не из легких», – подумала Элизабет.

Вдруг Квинт замер, окинув взглядом ее фигуру.

– Ого! Опять новое платье?

Элизабет смущенно опустила глаза. На ней было короткое шерстяное платье цвета морской волны, перехваченное на талии широким поясом того же цвета с латунной пряжкой. Вообще-то она привыкла к более длинным нарядам, но в этом платье чувствовала себя на редкость удобно.

– В выходной я совершила новый налет на магазины, – ответила она.

Квинт понимающе поднял бровь. Их взгляды встретились. На какую-то долю секунды Элизабет уловила в глазах Квинта то же выражение, что и на стоянке около больницы. Но в холле были люди, и оба чувствовали себя скованно.

– Мне пора, – сказал Квинт, но не двинулся с места. Вдруг, словно приняв важное решение, он тряхнул головой. – А ты не согласилась бы прийти ко мне на коктейль в пятницу вечером?

Вопрос застал Элизабет врасплох. К тому же взгляд Квинта блуждал по ее фигуре, лаская, словно теплые, нежные руки. Они проведут вечер вдвоем! От этой мысли у Элизабет закружилась голова. «Нет-нет, – вдруг подумала она, – нужно отказаться». Элизабет напомнила себе о правилах, определяющих отношения работников фирмы и клиентов, но доводы рассудка растворились под напором нахлынувших чувств.

– Звучит заманчиво, – услышала она тем не менее свой ответ. Почему эти слова слетели с губ? Отказаться после них было уже неудобно. К тому же ее ответ выглядит не менее легкомысленно, чем новое платье.

Квинт сорвал с головы фуражку и в знак признательности прижал ее к сердцу.

– Я буду ждать этого часа целую неделю. – Он церемонно раскланялся и, вертя фуражку в руке, зашагал прочь.

Квинту показалось, что двери лифта на лестничной площадке хлопнули. Он как раз целился в шар под номером четыре и, ударив, промазал. Шар пролетел всего в двух дюймах от лузы. Тут раздался звонок в дверь.

– Ну ты и мазила. Пора бы уж тебе хоть раз попасть! – фыркнул Джордж Кин и принялся натирать мелом кий.

– Не обращай внимания, Квинтон, – вмешалась Элеонора, откинувшись на спинку глубокого кожаного кресла. – Просто, встречая достойного соперника, Джордж не любит в этом признаваться, – добавила она, бросив через бильярдный стол добродушный взгляд на своего супруга.

– Делай свой коронный удар, Джордж, – ответил Квинт. – А я пойду открою.

Он оставил гостя за разработкой сложной серии ударов, а сам поспешил к двери. Последние двадцать минут Квинт регулярно поглядывал на часы. Отпирая отделанную ореховым шпоном дверь квартиры, он надеялся, что его ожидания не будут напрасны.

На выложенной мрамором лестничной площадке стояла Элизабет. Войдя в прихожую, она небрежным движением сбросила черный плащ на руки оторопевшего Квинта. Да, тут было от чего потерять дар речи! Через обнаженное плечо струилась серебристая цепочка крошечной сумочки. Нежная кожа матово поблескивала в неярком освещении прихожей. На Элизабет было потрясающее черное платье с перламутровыми пуговками. Глубокий вырез и короткая юбка соперничали друг с другом, открывая взору прекрасное тело. Квинт никак не мог прийти в себя при виде этой новой, почти незнакомой Элизабет.

«Ты был прав, старина, – заметил он про себя. – Дай ей час на сборы, и она будет выглядеть на все сто. Просто дух захватывает!»

– Ты ведь сказал – в семь тридцать? – спросила Элизабет, с сомнением глядя на кий в руках Квинта.

– Гм… да. Конечно. Проходи. Мы устроились в бильярдной, – добавил он, перехватив ее недоуменный взгляд.

Квинту показалось, что в глазах Элизабет промелькнуло разочарование. Пока они шли через коридор, отделанный панелями из орехового дерева, он размышлял над увиденным. По пути Элизабет остановилась, чтобы полюбоваться великолепной резной ширмой. Потом она задержалась в просторной гостиной с высоким потолком и лоджией во всю стену. Отсюда открывалась великолепная панорама вечернего города. Квинт не торопил девушку.