– Как это – к чему? Я думаю, тебе не надо напоминать о пари с Джорджем Кином?

– Проклятье! – Квинт отпрянул, словно получив пощечину.

– А ты что – надеялся, что я никогда не узнаю о нем?

Квинт сделал шаг в ее сторону, и она отпрянула от него, словно письменный стол мог послужить ей надежной защитой.

– Разумеется, малышка, – ответил он. – Я понимал, что рано или поздно ты узнаешь о пари. Собирался сам тебе обо всем рассказать.

– Неужели? Так почему же не рассказал до того, как лег со мною в постель? – Квинт беззвучно выругался. Что ж, она разделяет его гнев. – Ну а прошлой ночью, – продолжала Элизабет, нервно покусывая губы, – почему не рассказал? Ты рассудил, что, если я поверю в твою любовь, легче будет добиться, чтобы я действовала в твоих интересах.

– Это неправда. Я действительно люблю тебя! – воскликнул Квинт. – И это так же верно, черт побери, как и то, что ты любишь меня!

У Элизабет затрясся подбородок. Силясь сдержать дрожь, она стиснула зубы.

– Да, я люблю тебя, Квинт. Печально, правда? Печально и то, что ты не захватил с собой свисток.

– Свисток? – удивленно переспросил он.

– Да. Я взяла бы его себе. Повесила бы дома на стену. У меня ведь тоже должно что-то остаться на память о предательстве человека, которому я доверяла.

Зрачки Квинта странно блеснули. А может быть, это только показалось ей сквозь пелену навернувшихся на глаза слез? Он откинул со лба прядь волос, и она заметила набухшую на виске вену. Жалость кольнула сердце. Взглянув на часы, Квинт опять чертыхнулся.

– Элизабет! Мы выбрали не очень удачный момент для выяснения отношений.

– А разве для катастроф момент когда-нибудь бывает удачным?

– У меня сейчас выступление. Давай поговорим позже.

– Извини, Квинт. Я, видимо, недостаточно ясно выразилась. Для нас с тобой это «позже» уже не наступит.

Квинт вновь взглянул на часы и в сердцах хлопнул ладонью по дверному косяку. Он сделал шаг к выходу, потом, остановившись, вновь посмотрел на часы. В конце концов, как затравленный зверь, взглянув на Элизабет в последний раз, Квинт вихрем вылетел из кабинета.

Вивиан тихонько постучалась к Надин. Дверь в ее комнату была полуоткрыта. Не дожидаясь ответа, Вивиан вошла и села на краешек кровати. Надин не было. Дверь в соседнюю комнату, где спал Ники, была распахнута. Вскоре Надин появилась с кипой учебников в руках.

– Ну что за сорванец! – сердито заворчала она, свалив учебники в сумку возле окна. – Вечно где-то шляется! А уроки кто будет делать? За работу по географии, заданную неделю назад, даже не брался!

Надин что-то бубнила про демографический взрыв и его последствия для экосистемы Мадагаскара. Когда золовка бывала чем-то возбуждена, из нее начинали изливаться потоки слов. С того момента, как Вивиан показала Надин кусок кожаного уха, обнаруженного на комоде, та буквально не закрывала рта.

– Я отдала ухо Элизабет, – сказала Вивиан, вклиниваясь в монолог Надин.

Золовка, в этот момент перебиравшая учебники, тут же замерла. Она стояла спиной к Вивиан, глядя в окно.

– И что же сказала Элизабет? – спросила Надин, не оборачиваясь.

– Вовсе не то, что я ожидала, – ответила Вивиан. – Она сказала, что, прежде чем идти в полицию, хочет сама поговорить с Ники. Элизабет сказала, что не может поступить по-иному.

– Не может поступить по-иному? – переспросила Надин, словно эхо.

– Да. Ты же знаешь, что по просьбе Ники Элизабет учила его, как обращаться с марионетками. Вот они и подружились.

– Она уже поговорила с Ники? – помолчав, спросила Надин.

– Не знаю, – ответила Вивиан. – Мне боязно задавать этот вопрос. Я трусиха, Надин, и ужасная мать.

– Да не казни ты себя!

– Нет, правда. Я упустила Ники. Когда Тодд был жив, Ники никогда… никогда не брал чужого.

Надин села на кровать рядом. Плечи ее поникли. Положив руки на колени, она судорожно шевелила пальцами. Вивиан была потрясена. Только теперь она заметила, как резко состарилась сестра Тодда. Надин высохла и казалась какой-то полупрозрачной.

– Я всю неделю откладывала объяснение, – сказала Вивиан, беря Надин за руку. Кисть руки была так же холодна, как и ее собственная. – Я молила Бога и надеялась, что дело не дойдет до этого. Однако молчать более я не могу. Я обязана рассказать Байрону всю эту некрасивую историю.

– Только не это! – энергично запротестовала Надин. Прядь седых волос выбилась из прически, но она даже не попыталась поправить ее.

– Но почему? – Вивиан в испуге выпустила руку Надин. – Надин, я ведь не могу держать Байрона в неведении. Если Ники действительно взял куклу, то Байрон должен сегодня же узнать об этом.