К осени 1611 года страна, казалось, стояла на краю гибели. Польские войска взяли Смоленск и засели в спаленной ими Москве. Первое земское ополчение распалось. Шведы захватили Новгород Великий. На огромной территории бесчинствовали многочисленные разбойные отряды польских и шведских интервентов. Паны хвастливо писали в Польшу: «Мы теперь пасемся на Русской земле». Усилились набеги крымского хана. «Семибоярщина» окончательно обанкротилась. Московские бояре, запятнавшие себя сотрудничеством с иноземными захватчиками, сидя вместе с ними в Кремле, потеряли всякий авторитет в глазах народных масс. Их открыто называли изменниками.

Население оккупированных областей «от великих чинов и до малых степеней» предавалось «всеядному мечу». Воспоминания современников, призывные грамоты городов взволнованно рассказывают о погромах, убийствах и разорении: «Иных с башен высоких городских вниз бросали, иных же с берегов крутых во глубину реки с камнями сталкивали, иных же из луков и из самопалов расстреливали… у иных же детей хватали и перед глазами родителей в огонь кидали; иных же от материнской груди отбирали, о землю и о пороги, о камни и углы разбивали; иных же, на копиях и на саблях воткнувши, перед родителями носили».

В этот критический момент усилилось народное сопротивление. Его питали, придавая размах и силу, страдания, обрушившиеся на всех, и гнев за поруганное чувство национального достоинства. Все яснее осознавалась простым людом нетерпимость создавшегося положения. Открытое предательство боярской верхушки и неудача похода первого земского ополчения не сломили решимости русского народа бороться за освобождение своей страны. Повсеместно развернулось широкое партизанское движение против польских и шведских интервентов, основу которого составляло крестьянство. Растущий патриотический подъем широких слоев населения совершил то, чего не смогло сделать боярское правительство, — организовал действенный отпор интервентам.

Ушедшее в леса население организовывало партизанские отряды, активно боровшиеся против захватчиков. Наличие подобных отрядов в годы «великого разорения» отмечается по всей занятой польскими и шведскими интервентами территории. Отряды действовали на севере, в районе Сумского острога, в лесах Новгородской и Псковской областей, в лесах Смоленщины, под Москвой, в Ярославском крае, на Вологодчине… По свидетельству иностранца, «со всех сторон являлись толпы необузданных крестьян, которые истребляли немцев и поляков с неимоверною злобою… народ вооружился и отомстил полякам: иных повесил, других изрубил, а некоторых побросал в воду».

Восставшие ловили гонцов, истребляли фуражиров, нападали на малые отряды иноземцев, создавая невыносимые условия для захватчиков. Взятый в плен поляк Остап Броцкий показал на допросе, что у него в роте было 100 всадников, «а ныне их осталось только на 60 конях, а остальные побиты, и ныне-де они пошли было из Новгорода для кормов, и их поймали». В районе Волхова один из повстанческих отрядов сумел захватить четыре баржи с продовольствием, предназначенным для шведского гарнизона в Старой Ладоге.

Историк Н. Костомаров в своем исследовании о Смутном времени указывает, что в начале октября восставшие заполняли окрестности столицы верст на пятьдесят; они рассеяли и частично истребили отряд Вонсовича в 50 человек, высланный Ходкевичем к Гонсевскому. Точно так же был отброшен повстанцами выехавший из Москвы навстречу Ходкевичу отряд ротмистра Маскевича.

Подобных примеров было немало. В результате засевший за крепостными стенами русской столицы польский гарнизон оказался в сплошном кольце подмосковных повстанческих отрядов. Это заметно ухудшило его и без того тяжелое положение с подвозом продовольствия и получением подкреплений.

19 декабря 1611 года восставшие отбросили шляхетский отряд Каминского от Суздаля, а 22 ноября повстанцами был разбит наголову под Ростовом отряд Зезулинского. Значительно потрепали «шиши» и полк Струся, направлявшийся из Смоленска к Можайску. Они захватили багаж, перебили много жолнеров (польских солдат), а с самого пана Струся сорвали ферязь (верхнюю одежду). Значительный ущерб причинили повстанцы гетману Великого княжества Литовского Яну-Каролю Ходкевичу при доставке провианта осажденному в Москве гарнизону интервентов, перекрыв все идущие к ней дороги. Полякам удавалось продвигаться по ним только крупными отрядами.

Стихийно возникшие отряды восставших действовали в большинстве случаев независимо от представителей местных властей. Когда требовала обстановка, повстанцы связывались с ратными людьми и общими усилиями истребляли большие отряды интервентов. Именно так, например, поступили ярославцы в 1609 году, когда Ярославль заняло войско Лисовского численностью в девять рот. Горожане разместили незваных гостей на посаде в различных концах, дав им достаточно пищи и кормов, подали весть об их приходе костромичам, галичанам и в другие города. Пришедшие на помощь в Ярославль русские ратники вместе с горожанами разбили наголову польский отряд. Пан Лисовский едва унес ноги. Совместные действия горожан и служилых людей увенчались полным успехом.