Джиллиан ахнула.

— А потом я увидел его. Индейца. Он шел ко мне, помахивая окровавленным топором. С рукоятки томагавка свисали высушенные человеческие пальцы. Мне было так страшно, что я не мог пошевелиться. Я знал, что нужно бежать, но не мог. — Он медленно покачал головой. — Меня парализовало… Потом краешком глаза я увидел мать. — Лицо его озарилось улыбкой. — Она была верхом на лошади и скакала в моем направлении. Я понял, что сейчас она меня спасет. Но тут она увидела могавка, и… — Лицо его окаменело.

— Что было дальше? — с трудом выговорила Джиллиан, по ее лицу текли слезы.

— Она посмотрела на меня, посмотрела на индейца, а потом… развернулась и ускакала прочь. — Он всплеснул руками. — Мама…

После услышанного Джиллиан не знала, как его утешить.

— Но ведь индеец не убил тебя?

— Лучше бы убил. — Дункан взглянул на нее. — Но он поступил иначе. Он взял меня с собой и сделал своим сыном. Я превратился в индейца, стал одним из них.

В этих словах звучала жгучая ненависть.

Джиллиан попыталась приблизиться к мужу, но он попятился.

— Иди в кровать, — воскликнул он, развернулся и исчез за дверью.

Джиллиан хотела было броситься за ним, но решила, что лучше оставить его одного. Должно быть, ему было очень непросто рассказать ей эту кошмарную историю. Они поговорят завтра. Завтра она убедит его, что он должен взять ее с собой. Завтра все устроится.

Джиллиан устало откинулась на подушку и уснула, но и во сне ни на минуту не забывала о том, что рядом с ней никого нет.

Рано утром она проснулась и, накинув халат, спустилась вниз. Она думала, что Дункан провел ночь у себя в кабинете, но там было пусто. Странное дело — со стен исчезли все карты.

— Уехал? То есть как? Куда? — Побледнев, она смотрела, как вдовствующая графиня поливает саженец лимонного дерева.

— Этот трус сбежал в порт. На рассвете разбудил меня, попрощался и был таков.

Джиллиан не верила собственным ушам.

— Он попрощался с вами? Неужели он уже уехал? И ничего мне не сказал?

Дафна занялась следующим саженцем.

— Вообще-то он собирался уехать только через две недели. А тут словно с цепи сорвался. Даже Атара с собой не взял. Дворецкий болеет, и Дункан уехал без него. Атар должен будет последовать за господином на другом корабле.

— Но почему муж меня не разбудил?

— Он и мне запретил это делать. Сказал, что не потерпит вмешательства в свою личную жизнь. — Дафна ухмыльнулась. — Да, деточка, здорово ты напугала моего внучка.

— Кто, я? Это была его идея уехать в Мэриленд без меня. Я-то думала, мы поедем вместе. — У Джиллиан дрожали колени.

Итак, свершилось. Дункан ее бросил. Уехал и даже не попрощался.

— Я так хотела поехать с ним!

Графиня сосредоточенно рассматривала ветку.

— Так я и думала. — Она пожала плечами. — Но разве мы, несчастные, беспомощные женщины, можем что-нибудь изменить?

— Беспомощные? — Джиллиан гордо вскинула голову, вдыхая запах лимонов, апельсинов и мандаринов, которыми благоухала оранжерея. — Я все равно поеду в Мэриленд.

— Правда? — Дафна оборвала засохший листочек. — Каким же это образом? — вкрадчиво осведомилась она. — Дункан отплывает уже сегодня вечером. Он не стал даже дожидаться пассажирского корабля и плывет на купеческом. Я не знаю, на каком именно.

Джиллиан потуже подпоясала халат.

— Ничего, я это выясню. — Но он не позволит тебе подняться на корабль.

— Значит, я попаду туда тайно.

— Вот это разговор! — подмигнула Дафна. — Вот что значит — рыжие волосы. Я поверила в тебя с самого первого дня, когда увидела, как ты сумела поставить Алджернона на место.

— Я не допущу, чтобы Дункан меня бросил, — отрезала Джиллиан. — Ночью он рассказал мне про свою мать, про ее предательство. Почему вы сами не говорили со мной об этом?

— Не мое это дело, деточка. Да и потом, тебе нужно было услышать об этом от него. За четверть века Дункан рассказал эту историю всего нескольким людям. Раз он решил тебе довериться, значит, относится к тебе по-особому.

— Это уж точно, — горестно вздохнула Джиллиан. — Он меня просто обожает. Сбежал в Америку и не попрощался.