Вспомним общий вывод Л.Г. Ионина:

«Болезненнее всего гибель советской культуры должна была сказаться на наиболее активной части общества, ориентированной на успех, сопровождающийся общественным признанием. Такого рода успешные биографии в любом обществе являют собой культурные образцы и служат средством культурной и социальной интеграции. И наоборот, разрушение таких биографий ведет к прогрессирующей дезинтеграции общества и массовой деидентификации» [65].

Как этот удар по «наиболее активной части общества» (за исключением «авантюристов») сказался на общности рабочих? Из кого состояла представляющая группа? Вот что говорится о составе этой группы и ее связи со всей общностью:

«Практически на каждом крупном советском предприятии существовал слой так называемых кадровых рабочих, которые составляли как бы рабочую элиту предприятия. Основные социально-производственные характеристики кадровых рабочих: большой производственный стаж, высокая квалификация и профессиональный опыт, стабильность пребывания в коллективе (отражаемая в непрерывности стажа). Из кадровых рабочих складывалось большинство партийных организаций промышленности. Они были наиболее социально-активным слоем рабочих. Само понятие кадровый рабочий как бы растворялось среди многих обозначений (передовики, новаторы, ударники и пр.) Соответственно, они имели ряд привилегий и занимали высшую ступень в рабочей иерархии на предприятии…

Формальные привилегии — это те, что были закреплены в официальных, чаще всего внутризаводских документах. Типичным примером являются “Положения о кадровых рабочих”… К неформальным привилегиям можно отнести и негласные квоты: прием в партию, получение наград и выдвижение на общественные должности (в президиум), дающие преимущество рабочим, как “правящему классу”. Через таких людей, которые являлись неотъемлемой частью каждого предприятия, рабочие имели возможность какого-то давления на администрацию, возможность “качать права”. Этот канал влияния и эта прослойка рабочих исчезли вместе с парткомами и старой системой привилегий…

Потеря идеологической поддержки, переход к коммерческим заказам, развал старой системы неформальных отношений воспринимаются многими работниками оборонных предприятий как утрата своего особого положения, своего статуса… Личное мастерство рабочего, к которому персонально, в случае острой необходимости, могли обращаться руководители разного уровня, вплоть до генерального директора, перестало играть сколько-нибудь значимую роль. Значение группы кадровых рабочих падает… Зависимость от коммерческих заказов, отсутствие стабильности в работе не дают им внутреннего удовлетворения и не позволяют им уважать себя за свой труд» [22].

Деградация этой элиты рабочего класса началась уже в годы перестройки — как вследствие социально-экономических условий, так и в ходе «боевых действий» на дискурсивно-символическом фронте. 26 В целом шло снижение технологического уровня промышленности, резко сократилось производство наукоемкой продукции, снижалась доля в персонале предприятий высококвалифицированных рабочих. Обследование предприятий Самары показало:

«Внутри трудового коллектива изменились положение и традиционные статусы социальных групп. Эти процессы отразились в статистике — в изменении численности и соотношения профессиональных групп. В частности, значительно сократилась численность основных производственных рабочих, среди которых немалую часть составляют высококвалифицированные, с большим трудовым стажем, так называемые кадровые рабочие, что свидетельствует о снижении статуса этой ранее привилегированной группы. Уменьшение количества квалифицированных рабочих мест указывает на сокращение доли квалифицированного труда на предприятиях и невостребованность высококвалифицированных рабочих.

Рабочая сила перемещается внутри предприятия из основного производства в непроизводственную сферу… Происходит активное перемещение внутри предприятия из сферы производства на стройку, в подсобные хозяйства, на комбинаты питания» [74].

Статус кадровых рабочих изменился уже в первый год реформы вследствие практической ликвидации Советов трудовых коллективов, делегатами которых были представители актива рабочих:

«В процессе происходящих социально-экономических преобразований рабочие все больше устраняются от управления. Для наглядности сравним первые законодательные акты экономической реформы с последующими законами и практикой…

Сопоставим следующие друг за другом законы: “Закон СССР о государственном предприятии (объединении)” (1987 г.) и “О предприятиях в СССР” (1990 г.). По Закону 1987 г. общее собрание трудового коллектива могло рассматривать и утверждать планы экономического и социального развития предприятия, определять пути увеличения производительности труда, укрепления материально-технической базы производства. В Законе 1990 г. исключены функции трудового коллектива, относящиеся не только к планированию и эффективности производства, но и к его контролю. По Закону 1990 г. трудовой коллектив и его орган (общее собрание) уже не имеют полномочий в управлении и использовании доходов предприятия, оплате труда. Руководитель предприятия (представитель собственника) “решает самостоятельно все вопросы деятельности предприятия…”. Констатацией “исключительности” прав администрации устраняется влияние профсоюза и других общественных организаций» [84].

В цитированных работах констатируется, что «представлявшие» рабочий класс группы были во время перестройки и реформы 1990-х годов демонтированы и «пересобраны» таким образом, что они полностью перестали выполнять свои функции, необходимые для существования и воспроизводства промышленных рабочих России как «общности для себя». Из них были, во-первых, исключены кадровые рабочие — основной контингент в составе актива. От общности рабочих были оторваны и даже противопоставлены ей управленческие работники предприятий и госаппарата («Рабочих как социальную силу перевели в разряд объектов и даже потенциальных оппозиционеров, каковыми реально они вскоре и сделались» [91]). Наконец, в новую политическую систему были включены профсоюзы, которые не завоевали легитимности в глазах рабочих и потому не могут быть их доверенными институциями.