Вассалы племени теджехе-меллет не имрады, а исеккемарен, это племена кель-терурирт, кель-ухет; кель-торха составляют исключение: они — имрадская под-фракция аит-лоайен.

Кель-терурирт являются исеккемарен и кочуют на северо-востоке Ахаггара, в районе Тирамара, Тахи-хауата, Унана, Эгере и Гарет-эд-Дженуна.

В 1949 году их насчитывалось всего 62 человека — 20 мужчин, 21 женщина, 10 мальчиков и 11 девочек.

Во время событий 1915 года они выступали вместе с племенами кель-и-н-тунин и кель-ухет.

Так же как и кель-терурирт, кель-ухет являются исеккемарен. Они делятся на несколько малых фракций: кель-рарис, даг-камайя и даг-икнан.

В 1938 году у них насчитывалось до сорока палаток (51 человек, из них 23 — мужчины). По переписи 1949 года, было 17 мужчин, 22 женщины, 15 мальчиков и 16 девочек, всего — 70 исеккемарен; икланов — 6 мужчин, 7 женщин и 4 мальчика. Итого — 87 человек.

Они разбивают стоянки в Северном Тефедесте и кочуют до Амгида и Игаргарской долины. Часть их проживает в Аджере и поэтому оказалась не учтенной при переписи, проводившейся в Ахаггаре.

Кель-ухет имеют много верблюдов и ходят с караванами на базары Тидикельта и Гата. Они владеют небольшим участком в Уэте (Тефедест), но годами не возделывают его.

Кель-торха, или даг-илуаль, — из аит-лоайен и представляют собой небольшую фракцию, находящуюся на грани исчезновения. Хотя живут они с аит-лоайен, принадлежащими к тоболу кель-рела, тиуссу платят племени теджехе-меллет; она составляет один мезуед фиников в год.

В этих тоболах Ахаггара нет марабутских племен. Ифорас, кочующие в районе Темазинина (Форт-Флаттере), полностью независимы от них. Поддерживая с ахаггарами и кель-аджер дружеские отношения, которым ифорас не придают никакой политической или религиозной окраски, они никогда не посылают к ахаггарам марабутов. Ифорасский вождь пользуется^ большим уважением. Он обосновался в небольшой завийе в Тема-зинине, возле которой захоронены все его предки. Все туареги, будь то ахаггары или аджеры, проходящие мимо этого места, непременно делают там остановку, наносят визит шейху, идут молиться на могиле Си Османа, известного марабутского святого. Эта завийя принадлежит братству Тиджанийя.

Многие марабуты живут на стоянках, но все они — арабского происхождения, среди них нет ни одного ифорас.

Сахарские ифорас административно подчиняются ад-жерскому округу и политически в большей степени являются частью кель-аджер, нежели ахаггаров. Они делятся на три фракции:

— ифорас-уи-н-уккирен (букв. «ифорас с финиками, высушенными незрелыми»), называемые также ифорас-уи-н-даг-элемтеи;

— ифорас-уи-н-эгдад (букв. «ифорас с птицами»);

— ифорас-уи-н-тобол (букв. «ифорас с тоболом», с барабаном).

Две первые фракции, у которых имеется шерифская наследственность, обычно принимали сторону урарен, тогда как третья отличалась приверженностью иманан-ским султанам.

Дювейрье поведал нам, что у всех ифорас-уи-н-эттебель были барабаны и они продолжали оставаться придворными музыкантами султанов даже после падения последних; их роль, по словам Дювейрье, ограничивалась тем, что они просто производили шум. Эти ифорас никогда не были музыкантами в полном смысле этого слова, в заблуждение нас вводит их название, поскольку оно означает «те, кто приставлен к тоболу аменокаля» (точно так же может ввести в заблуждение название племени иклан-эн-тауссит, что означает «слуги племени», тогда как его более широкое определение — «слуги тобола, хранители тобола»).

В 1949 году эти фракции насчитывали примерно 150 человек.

Материальная база туарегов Ахаггара основывается на кочевом скотоводстве. Но кроме того, туареги занимаются еще охотой и собирательством.

Туареги обосновались в долинах и на склонах центрального сахарского массива и поэтому как никто страдают от засух; им приходится уходить из выжженных солнцем равнин в места с более благоприятными условиями. С течением времени их ресурсы уменьшаются, и жизнь становится все более трудной. Здесь нередко грабят соседей, как оседлых, так и кочевников, но находящихся в лучших условиях; в основном это происходит по необходимости, для возмещения скудости пастбищ. Впрочем, это неизбежное зло существует во всех скотоводческих зонах. Библия, как говорит Т. Моно, полна свидетельств подобного рода; то же самое можно наблюдать у кочевников Туркестана и Аравии. Правда, следует признать, что туареги довели это занятие до невероятных размеров и сделали его чуть ли не постоянным.

Само построение конфедерации, ее структурный принцип, где имрадские племена расположены вокруг ядра из сюзеренов, тем самым защищая их от ударов извне, уже дают представление о том, что туареги на протяжении веков находились в состоянии войны и реззу.

Бывали, конечно, периоды спокойствия, когда обильные дожди обеспечивали на пастбищах богатый корм, а следовательно, большое количество молока. В такие времена в Судан (теперь Нигер) направлялись многочисленные караваны, чему способствовало наличие большого количества верблюдов у ахаггаров. Они везли туда соль, которой богат их край (единственный их продукт обмена), а возвращались с вьюками проса, выменянного на соль у негров юга. Ездили они и на базары в Тидикельт и Туат, где запасались финиками; кроме того, они взимали плату с караванов, проходивших через их территорию, — плату за предоставляемую им защиту (что отнюдь не мешало им самим совершать нападения на тот же караван, как только он покидал их территорию).