Первым лбом, вошедшим в палатку с чудовищем, был старик с неуверенной походкой. По исходящему от него запаху вина я заключил, что нетвердость его походки объясняется не одним лишь возрастом. Он неуверенно приблизился к моему фургону и вперил в меня мутный взгляд. Я тоже уставился на него, не желая утруждать себя приступами «ярости» для одного-единственного зрителя. Старик вытащил бутылку и отхлебнул из нее. Потом пробормотал:

— Чтоб мне в дерьме утонуть, уже повсюду их вижу. Вон, привидение! Сгинь! Изыди! О, боги, дайте мне пить свое молочко спокойно! Единственное мое утешение, в мои-то годы…

Он зарыдал и побрел прочь, а в палатку хлынули другие гляделки. Когда Багардо произнес свою речь, я завыл, зарычал, заскрежетал и принялся трясти решетку. Помня наставления, я выбрал два прута и тянул их, пока они не согнулись. Ближайшие лбы отпрянули, ноте, кто стоял дальше, подались вперед. Багардо послал мне одобрительную улыбку. Ободренный, я рванулся вперед, как дракон с болот Кшака, и пустил в ход всю свою силу. Прутья подались. Один с громким треском вылетел из нижнего паза. Я вырвал его и отшвырнул. Потом, как мне было велено, я просунулся в образовавшееся отверстие и выскочил из клетки, рыча на ближайших зевак. Я не имел намерения причинять вреда посетителям. Но передние зрители с ужасающими криками бросились назад. Через несколько мгновений земля покрылась месивом барахтающихся тел. Обитатели Первого уровня боролись, вскакивали и снова валились друг на друга, в ужасе крича:

— Дракон на свободе!!!

Когда они вывалились на улицу, их паническое состояние передалось другим, и вся толпа ринулась к выходу из главного шатра. За все время моего пребывания на 12-ом уровне я никогда не был свидетелем такого нелепого поведения. Может, мы, демоны, и тугодумы, но никакой неприятный сюрприз не сделает нас безумцами.

Некоторые пытались взобраться наверх или спрятаться под складками ткани, опоясывающей участок. Те, кто был сбит с ног или ранен, ковыляли или ползли к выходу. Борьба разгоралась с новой силой. Несколько игорных касс опрокинулось, и горожане начали растаскивать добычу. Шатер затрещал. Кто-то крикнул:

— Эй, деревенщина!

Как потом выяснилось, это относилось к нашим подсобным рабочим, и те, разозлившись, обрушились на лбов с шестами от палаток и другим подхваченным на ходу оборудованием. Оглушающий шум затих лишь тогда, когда все лбы, еще способные передвигаться, убежали. Многие остались лежать на участке — одни из-за ушибов, другие потому, что были без сознания. Я отыскал Багардо, носившегося тут и там в тщетной попытке навести порядок.

Увидев меня, он закричал:

— Ты разорил меня, вшивый ублюдок! Я убью тебя за это!

Другие бегущие разъединили нас, и я потерял его из виду.

Я поспешил за Унгахом тушить пожар, вспыхнувший в одной из палаток. К тому времени, когда мы его одолели, человек в шлеме и кольчуге, со шпагой в руке, появился верхом у входа. За ним пешим ходом следовала толпа местных с ломами, острогами и палками. Тот, что сидел на лошади, протрубил сигнал.

— Кто, сорок девять чертей, ты такой? — заорал Багардо, пытаясь преградить ему путь.

— Бальто, констебль Акникса, а это — представители от города. Теперь слушайте. Все вы отправляетесь под арест за оскорбление граждан Ориноко. Там вам будет предъявлено обвинение в совершенном преступлении. Поскольку наша тюрьма не вместит столько людей, вы останетесь здесь до завтрашнего утра под стражей… Эй, эй, куда?! Остановите его!

Багардо бежал среди палаток. Прежде чем кто-либо успел схватить его, он вскочил на лошадь, пустил ее галопом и ринулся сквозь толпу.

— В гробу я тебя видел! — проорал он на скаку.

Лошадь перескочила через ограду, и Багардо исчез в ночной тьме. Констебль Бальто выкрикнул приказ своим людям, которые устремились в погоню за Багардо. Некоторые из циркачей успели удрать с участка раньше, чем замкнулся круг. Я сказал Унгаху:

— А не лучше ли нам тоже убежать?

— Зачем? В этом городе нам не скрыться — каждый постарается нас поймать. Лучшее, на что мы можем надеяться, это приличные хозяева. Так что держись веселее.

Констебль вернулся ни с чем. Лошадь его была вся в мыле. Занялись пострадавшими. Во время паники один человек скончался. Было много покалеченных — со сломанными ногами и ребрами. Кроме того, против Багардо Великого ополчились все, кому в свалке намяли бока или попортили одежду. Даже если бы Багардо был хозяином десяти процветающих балаганов, он был бы бессилен против разъяренной толпы. Если бы он не сбежал, то, возможно, окончил бы свои дни в долговой тюрьме.

Перед магистратом Ориноко я объяснил, что на самом деле никогда не был тем кровожадным чудовищем, за которое меня выдавали, что я всего лишь несчастный, работающий по контракту демон, который пытался следовать указаниям своего хозяина.

— Ты не похож на настоящего демона, — сказал член городского магистрата, — а с другой стороны, ты и не человек, так что твое уничтожение можно было бы считать убийством. Многие граждане требуют этой меры для собственной безопасности.

— Позвольте мне заметить, что это не такое простое дело, ваша честь, — скромно сказал я. — Так скажет любой, имеющий отношение к 12-му уровню. Кроме того, я всегда смогу избежать подобной участи, вернувшись на свой родной уровень. — Я лукавил, ибо забыл часть нужного для возвращения заклинания. — Но, пока ко мне не применят чрезвычайные меры, я готов сотрудничать с добрыми гражданами Ориноко, повинуясь их законам и выполняя свои обязательства.