Шрифт:
– Я в порядке, – успокоила я мать. – Отключаю все телефоны и приступаю к работе.
Реакция матери последовала незамедлительно. Ее глаза заблестели, а лицо озарилось улыбкой.
– Действительно напишешь? Превосходную статью?
Не знаю, насколько превосходную, но собираюсь серьезно поработать.
Я писала, переписывала, исправляла и начинала снова. Работала по пятнадцать часов в сутки и в четверг утром знала, что действительно написала нечто потрясающее для «Экспектейшнз», Касси повезло, что очерк о ней поручили мне. Мне придется убедить Верити поверить в ту женщину, портрет которой я написала. Мне следует встретиться с Касси лицом к лицу и рассказать, что знаю о ее короткой связи с другой женщиной, и дать ей возможность прокомментировать этот факт.
Это лучшее, что могу сделать.
Одетая в шорты и топик, так как было жарко, я сидела, перечитывая рукопись, когда услышала легкий стук в окно.
Это была мать, и она плакала.
Глава 39
– Что случилось? – вскричала я, выскакивая из дома.
Она оттолкнула мою руку, отказываясь от помощи. Ее появление меня ошарашило. Она сразу как-то постарела.
– Сядь, Салли, – сказала она страшным голосом, когда мы прошли в гостиную. Она опустилась в одно из кресел.
Я села напротив.
– Я все размышляла и размышляла над этим, после того как он позвонил мне днем, – сказала она, не отвечая на мой вопрос, – и, клянусь жизнью, не могу поверить, что ты решила причинить мне такую боль.
– Что я сделала, мама? О чем ты?
– Ты знаешь, как много лет прошло… – всхлипнула она, – до того момента, как я решилась на дружбу, на какие-то отношения с мужчиной после твоего отца.
– Мама!
– А сейчас ты все разрушила, втянув Мака в это дело. Я просторе могу в это поверить, Салли. Это подлый и низкий поступок. И я страдаю.
Я бросилась к матери и упала перед ней на колени.
– Мама, я представления не имею, о чем ты говоришь!
– Это обломок развалин. Ты знала, что он от средней школы, ты знала, что он оттуда, где погиб отец. И ты знала, как сильно это меня расстроит. – Ее глаза снова наполнились слезами, и она прикрыла рот рукой. – Если тебе хотелось причинить мне боль…
– О, мама, нет! – завопила я, обнимая ее. – Нет, нет, нет! Боже милостивый, у меня и в мыслях этого не было. Клянусь Богом! – Я отстранилась и смотрела на нее. – Я никогда не сделала бы ничего такого, что омрачило бы твое счастье, мама. Я дала это Маку только потому, что доверяю ему, считаю его членом нашей семьи.
Ей отчаянно хотелось мне верить.
– Это кусок от школы? – спросила я. – От той, что в Каслфорде? Ты в этом уверена?
Она кивнула.
– Как Мак обнаружил это?
– Он этого не знает. А я знаю, – сказала мать, готовая заплакать снова.
Я заключила ее в объятия.
– Мама, что бы ты там ни думала, расскажи мне все.
– Вряд ли это случайное совпадение, – сказала она сквозь слезы. – Ты приезжаешь в пятницу вечером… Я была так смущена, что не знала, что сказать…
– Тебе не надо оправдываться. Мак чудесный человек, он заботится о тебе, а ты о нем, и я хочу, чтобы вы были вместе.
– О, Салли! – сказала она, рыдая. – Я так скучаю по твоему отцу!
При этих словах я тоже начала плакать. Наплакавшись мы вытерли слезы, отсморкались, и нам стало легче. Теперь мать поверила, что я не пыталась внести разлад между ней и Маком. Я также поняла, насколько ранима мать и как трудно ей быть в интимных отношениях с Маком, таких же, какие были у нее с моим отцом.
Бедная мама. Я так ее люблю.
– Что конкретно сказал Мак?
– Он отнес эту штуку коллеге, а тот сразу понял, что материал местный, из Новой Британии. По всей вероятности, его изготовили в конце семидесятых – начале восьмидесятых годов. Он проведет дополнительные исследования по цементу и арматуре, но уверен, что обломок – часть опоры, которую когда-то использовали для строительства театра или большого товарного склада.
– Тогда почему ты связываешь это со средней школой?
– Какое другое кирпичное здание наподобие театра, которое уже разрушено, построено в тысяча девятьсот семидесятых годах? И кто еще, как не ты, Салли, знает, как гордился отец бетонными опорами своего проекта в конце семидесятых? Это обломок от гимнастического зала, Салли.
Я позвонила в полицейский участок и попросила, чтобы мне перезвонил детектив Д'Амико. Через две минуты он был на связи. Через четверть часа мы уже встретились в Мидлтауне. Вошли в здание Уэсли, чтобы найти Мака, и я сразу увидела его серьезное лицо.