— Здесь и ветер может стать ловушкой. Всегда следи за ним. Как и за течением и движением льда. Иногда и навигация не поможет.

Корабль оснащён приспособлениями для пролома льдов. Свободно плавающие его скопления представляют большую опасность. А вот императорским кораблям и лёд нипочём! Вот бы хоть раз постоять за штурвалом одного. На картинках и в рассказах старых рыбаков в постоялых дворах, так те чуть ли не самые огромные громадины во всём мире. Без единого шва на корпусе и могут погружаться под воду. Отец сказал, императорский корабль может задраиться за пять минут, а его стёкла благодаря кристаллу в себе выдерживают любое давление.

Маул вспомнил глубоководных рыб, которые надуваются когда их вытаскиваешь из глубин. Не хотелось бы ему оказаться такой рыбой. Представив как раздувается, он дёрнул губой и свёл брови в линию.

— Смотри.

Из раскрывшегося люка показался круглый батискаф с единственным окном по центру от обшивки. Единственной узкое отверстие сверху служило входом. Внутри располагалось куча всяких приборов с колесиками и шестерёнками. По бокам были прикреплены к корпусу руки из металла. На глубине они должны поднимать кристалл и доставлять его в отсек под батискафом.

Резать кристалл им разрешалось в крайних случаях. А резать один кристалл мог только другой кристалл. Потому «руки» некоторых батискафов были сделаны с острыми насадками из него.

Сейчас Крошащий Лёд дрейфовал среди глыб различных форм и размеров, но до тумана пока ещё не добрался. Свет от прожекторов выхватывал из темноты громоздкие фигуры льда. Ледяные стражи, так их называли в городе. А ещё говорили здесь всё, весь мир, заморожено. Маулу так никогда не казалось. Если бы они видели, с какой скоростью плывут огрызки льда по морю, которое окружает центральный континент! А за морем идёт пояс льда, он сковывает острова, за ним простирается великий океан. А там уже и северный континент, далеко на юге и юго-востоке ещё один, там расселились династии.

Из-за этого пояса особо то и не поплаваешь, если только Император не выделит тебе хороший корабль. Император знает всё.

Глухой скрежет нарушил тишину. Одна из глыб ударилась с той стороны.

— Ветер. Течение. Лёд. — Повторил Маул вслух впиваясь взглядом в приближающееся скопление тумана. Уже сейчас ему казалось, что он замечает слабый свет оттуда. Хотя отец смотрел так, точно тумана там и не было.

Ветер. Течение. Лёд. Никогда нельзя забывать. Да и ветра сейчас не было, поэтому туман стоял на месте как молочные пути на небе.

— Эх, сколько пресной воды, — Офар всегда всему удивлялся, хотя плавал уже пятьдесят лет, а может и больше. Никто не знал сколько ему на самом деле лет.

Огромные айсберг вздымался над морем как хищный зуб. Он следит за ними, понял Маул, провожая именно его взглядом. И ведь это только верхушка. А насколько тот уходит вглубь, одному Императору известно. Маулу ещё никогда не доводилось видеть два одинаковых. Каждому столько лет, что и представить невозможно. Их грыз ветер и терзала вода, айсберги лишь становились самими собой и молча плыли дальше.

Ветер. Течение. Лёд.

С другими кораблями их корабль уже обменялся данными и теперь готов приступить к добыче кристалла.

— Здесь не должно быть льда, — сказал Гежей, молчаливый и вечно чем-то недовольный. Маленькие его глаза смотрели из-под лысых бровей. — Но есть.

— Да, — задумчиво протянул отец из-под капюшона плаща. — Следи за навигационными приборами.

Гежей отправился исполнять приказ. Туман тем временем приближался как щупальца осьминога. Лёгкий он подымался на некоторое расстояние над водой и там растворялся в темноте. Звёзды освещали море до самого горизонта и белели верхушки айсбергов. О борт билась волна и вдруг стало так тихо, что единственный этот плеск напоминал о жизни. Холод щипал щёки, нос уже совсем отмёрз, только пар от дыхания выплывал впереди. Маул только поплотнее закутался в плащ и лишний раз обрадовался тому, что тот водонепроницаемый. Руки грели такие же перчатки. И сапоги выше колен. В городе любили носить тюленью шкуру, только та не годилась для моря. Вот когда он вернётся домой, тогда и…

— Впереди!

Крошащий Лёд приближался к туманному мареву. И оно отступало. Чем ближе подплывал корабль, тем прозрачнее становилась его дымка и, в конце концов, Маул увидел то место, где должны опустить батискаф. Света там и впрямь не оказалось, хотя прекрасно известно, что очень большие кристаллы не только жидкие внутри, но ещё и светятся: от чистого голубого, до бледно зелёного, белого или серебристого. Разные кристаллы совсем как разные люди.

Двое мужчин, их наняли с прошлого рейса — Омар и Репнут, подошли к батискафу. Что повыше, Омар, забрался на него и приложился к колесу, со всей силы надавил по кругу. Второй так же ловко залез вверх и принялся помогать. Вдвоём им удалось прокрутить колесо и то уже легко шло, пока не открылся вход внутрь. Оба забрались в темноту, а потом там загорелся слабый белесый свет. Уже запущенный изнутри механизм сам захлопнул люк, и ток как заведённый завинтил его на место. Через единственный иллюминатор были видны сосредоточенные лица. Маул бы ни за что не стал отвлекать их в этот момент. Оба быстро переговаривались и проверяли различные механизмы на приборной панели и по бокам от них. Сейчас их специальные костюмы для погружения походили на тюленью шкуру. Странно было смотреть на открывающие и закрывающиеся рты и при этом не слышать ни звука. Совсем как будто под водой уже. От этой мысли делалось странно.

Подъёмный кран со скрежетом стал натягивать тяжёлую цепь и та поддалась. Вот батискаф оторвался от корабля. Он поплыл над бортом и стал опускаться в темноту. Маул подался поближе чтобы увидеть, как того медленно съест вода.

Когда люк не стало видно, все услышали:

— Началось.

Капитан скрылся в рубке. Сейчас он будет следить за сообщениями из батискафа. На самую глубину тот опуститься не сможет, передатчик действовал на ограниченном расстоянии.

— …го там много, мальчик, — Офар всегда называл его мальчиком, — помяни моё слово, его там много…