Шрифт:
– Вера-а-а!
– Тебя зовут, – сказал Дима.
– Меня все зовут, – почти прошептала Вера, – только я не всем откликаюсь.
Если бы она не сделала шаг назад, он бы набросился на нее.
– До завтра, – сказала она, махнула рукой и пошла к своей половине дома.
– До завтра, – сказал Дима и, словно футболист в «стенке», прикрыл набухающие джинсы в паху.
Дима все-таки выпил. Он сходил в магазин к Семену и взял пива и бутылку водки. В долг, разумеется.
– Что-то ты, сынок, зачастил к нам, – с улыбкой произнес Семен Макарович. – Водка понравилась?
– Скорее сервис. Со мной так разговаривали в последний раз в Москве, когда я деньги на номер клал в «Связном».
– Сервис, говоришь? Стараемся не отставать. А ты?
– Что я? – не понял Дима и глупо улыбнулся.
– Ты что стараешься? Сынок, вот с этим, – краснолицый показал на пакет в руке Димы, – у тебя… ни у кого нет будущего. Ты б завязывал, а?
«Слушай, не учи, а?» – хотел осадить его Дима, но передумал. Долг. Но в этом магазине все пропахло предательством. А он не выносил подобного. Поэтому Дима поспешил уйти.
И напился. Уже наплевать, по какому поводу. Он пил и за то, что текст сохранился, и за то, что у него с соседкой начали завязываться отношения, и за то, что вокруг суки, так и норовящие влезть в твои долбаные дела. Он выпил за все, вследствие чего часам к десяти его сморило. По телевизору шла какая-то комедия о придурках, разговаривающих с животными или наоборот. Дима еще какое-то время послушал этот бред, взглянул на кенгуру в толстовке с капюшоном и, блаженно улыбнувшись, погрузился в сон.
Что его разбудило, он, как всегда, не мог понять. Телеэкран покрывала рябь, что для современных телеканалов было немного странно. Скорее всего, неполадки с антенной. Дима не собирался заниматься этим, антенна может подождать и до утра. Он перевернулся на другой бок и собирался заснуть. Телевизор не шумел, а белое мерцание только успокаивало. Но что-то было не так. Что-то заставляло его напрячься и вслушиваться, вслушиваться. Это сводило с ума. Он не чувствовал чьего-то присутствия, по сути, он не чувствовал ничего. Но что-то же сводило его с ума?
Он резко обернулся и понял, что находится в сарае. Белый мерцающий прямоугольник, принятый им за экран телевизора, был не чем иным, как монитором ноутбука. Дима посмотрел на свою жесткую постель. Он лежал на двери. На гребаной двери в полу! Сказать, что это его удивило, значило не сказать ничего. Это его шокировало. Это значило только одно. Он снова попал в кошмарный сон. Следующий звук заставил его затрястись всем телом и с отвращением соскочить с двери. Кто-то стучался с той стороны.
– Кто там? – спросил Дима и понял, что с ума уже сошел.
В тот же момент дверь распахнулась и, ударившись о пол, подняла клубы пыли. Дима приготовился к страшному. Оттуда мог выйти кто угодно. Аслан с вывернутой шеей, Лена со свисающими из глазниц, словно мертвые крысы, глазными яблоками, отец без головы да даже араб на верблюде. Дима мысленно был готов ко всему. Но ничего так и не произошло. Пыль давно уже осела, ритм сердца пришел в норму, а проем двери все был пуст. И Дима знал, чем его заполнить.
Глава 5
Проем буквально приглашал. Даже ступеньки стали светиться фосфором. Дима встал. Потоптался на месте, не решаясь сделать хотя бы шаг в сторону лестницы.
– Помогите!
Крик привел его в чувство. Кричала (он был в этом уверен) та же девушка, что и прошлой ночью, в его кошмарном сне. Только теперь она звала на помощь из подвала. Дима сделал шаг. Потом еще. И еще. Последняя ступенька далась с трудом, будто за ней была пропасть. Комната с земляным полом, бревенчатыми стенами и железным потолком выглядела немногим больше той, в которой он жил.
– Помогите!
Справа от лестницы была все та же компания. Три ублюдка нависли над женщиной.
– Эй!
Они снова его не слышали. Дима почувствовал, что у него в руке совок. Тяжелый, с длинной металлической ручкой. Когда один из преступников снял штаны и завалился на брыкающуюся девушку, Дима замахнулся и побежал на насильников. Его снова ударили, совок загремел. Но только теперь, перед тем как проснуться, он увидел лицо подонка, который его ударил. Это был мужик в спортивном костюме.