Йен тут же предложил мне один из бокалов, которые держал в руке, я поблагодарила и приняла шампанское.

— Схожу еще за картофельными блинчиками, — сказала я, занервничав от возникшей паузы. — Вам захватить?

Йен улыбнулся. Улыбнувшись в ответ, я направилась к официанту с подносом, однако добраться до блинчиков с икрой мне было не суждено. На ходу я мельком бросила взгляд на входную дверь, соображая, сколько же еще пафосных личностей придут на вечеринку. И тут дверь словно осветилась вспышкой молнии. Увидев вошедшего, я забыла обо всем на свете и замерла на месте. По ощущениям, желудок подпрыгнул, перевернулся на сто восемьдесят градусов, сделал обратное сальто и ухнул на место. Что этот человек здесь делает? Неужели они с Йеном приятели? Впрочем, какая разница, зачем он здесь? Не в силах двинуться с места, я упивалась зрелищем живого совершенства. Удивляюсь, как я вообще удержалась на ногах. Как описать вошедшего? «Высокий» — слабое начало. «Роскошный» — бледный эпитет. Сама красота показалась бы невзрачной рядом с ним. В английском языке просто нет достаточно лестных или правдивых слов, чтобы описать нового гостя. Нет, не совсем верно: два слова все-таки есть: Оуэн Уилсон.

Оуэн Уилсон входит в тот же самый ресторан, где нахожусь я. Через полторы секунды Оуэн Уилсон окажется в том же зале, что и я. Я окажусь в одном помещении с Оуэном Уилсоном! Прекрасное тело, прекрасные волосы, прекрасные глаза и изумительно красивый нос. Я хотела подойти ближе — услышать его прекрасный голос, но по-прежнему не могла двинуться с места. Оуэн Уилсон шел по направлению ко мне. Я видела, как он кивнул двум-трем знакомым в зале и обменялся с кем-то рукопожатием. Может, сейчас подойдет ко мне, прикоснется к своей ковбойской шляпе — вообще-то Уилсон пришел без шляпы, но, может, пока идет ко мне, найдет где-нибудь шляпу, — взглянет в глаза и скажет: «Я хочу быть ковбоем, детка». Я улыбнусь самой чувственной улыбкой, мои волосы разлетятся, когда я кинусь к нему на шею, а он положит ладони мне на бедра и с силой притянет к себе. Я загляну в его прекрасные бездонные глаза и прошепчу: «А я хочу быть девушкой ковбоя!».

— Джейн! Привет! Иди сюда, у меня здесь два клиента, с которыми тебе обязательно нужно познакомиться. Их интересует творчество Йена, они спрашивают, кто тут из галереи Дика Риза. Ты сегодня прекрасно выглядишь, впрочем, как и всегда.

Оуэна Уилсона скрыли от меня чьи-то огромные зубы.

— Джейн! С тобой все в порядке? Может, воды? Ты словно привидение увидела!

Ну почему глазами души я вижу Оуэна Уилсона, говорящего мне: «Я хочу быть ковбоем, детка», а в реальности передо мной мельтешит Джордж Ореганато, обеспокоенный моей бледностью? Почему мои фантазии никогда не совпадают с реальностью?

— Нет, Джордж, спасибо, все в порядке. Как поживаешь? — спросила я, пытаясь заглянуть Джорджу за спину.

— Отлично, отлично! Пойдем, познакомлю с клиентами.

Да не хочу я!

— Пойдем, — ответила я, оглушенная потрясением, и потащилась за Джорджем к столу, где нас ожидали упомянутые клиенты.

— Да, у него совершенно особое видение, — сказала я, отвечая на их вопросы о Йене и его творчестве. Джордж сидел за столом вместе с нами: если разговор завершится продажей скульптуры, его галерея должна получить посреднический процент. Второй целью этого сидения над душой было надоедать мне. Впрочем, как и всегда. Клиенты обещали зайти в галерею на следующей неделе и посмотреть еще раз. Они казались очень счастливыми и довольными, когда мы поднялись из-за стола. И в этот момент — фантастика, сказка! — я снова увидела Оуэна Уилсона. Здравствуй, Оуэн! Он сидел за столиком напротив. Оуэн немного повернулся, я тоже повернулась, и получилось, мы повернулись друг к другу! Я снова опустилась на сиденье, как загипнотизированная. Джордж обретался рядом, продолжая болтать, но я его не слышала. В ушах звучала фраза Оуэна Уилсона из финала «Петарды»: «Дай мне это. Дай мне это, ты должен дать мне это!» Я словно слышала собственный умоляющий призыв к Купидону: «Дай, дай мне этого, ты должен дать его мне!» Уилсон ссутулился на стуле, вытянув длинные ноги. Затем он поднял глаза.

Оуэн Уилсон и я встретились взглядами!

Я испуганно отвела глаза, не в силах с собой справиться. Когда я набралась храбрости снова взглянуть на него, Оуэн Уилсон улыбнулся. На этот раз я не испугалась. Я вспомнила, как давным-давно, познакомившись с Джеком, поверила, что боги наконец-то смилостивились, судьба стала подругой, а все, что происходило со мной прежде, свершалось именно для того, чтобы в конце концов мы с Джеком встретились, — и ошиблась. Тогда. На этот раз я не ошибаюсь. На этот раз я приехала, не обремененная багажом, — хотя отчего же не обремененная, с кучей вещей, — на порог Идеального Мужчины по правильному адресу.

Может, это моя последняя возможность. Что, если это мой единственный шанс?

Я не могу его упустить. Мне необходимо им воспользоваться!

Сейчас встану из-за стола, подойду к Оуэну Уилсону и скажу: «Я хочу быть девушкой ковбоя, малыш!» А может, так: «Привет, я Джейн Лейн». Мне совершенно нечего терять, и если это действительно моя последняя возможность, почему не схватить удачу за хвост? Разве можно позволить Оуэну исчезнуть из моей жизни, едва появившись, встретиться с другой, влюбиться, жениться и оставить меня всю жизнь мучиться сознанием, что на ее месте должна была оказаться я?

Глубоко вздохнув, я залпом допила шампанское, встала и стартовала на короткую дистанцию, на финише которой меня поджидал божественный Оуэн Уилсон.

— Джейн, подожди! — воскликнул Джордж, тоже вскакивая со стула.

Но, клянусь святым Георгием, я не могла ждать. Я видела цель, и ничто не могло меня удержать, кроме Джорджа Ореганато, который заступил дорогу и буквально встал стеной на моем пути. Артдилер схватил меня за плечи, и на ужасный краткий миг мне почудилось, что сейчас он примется трясти меня что есть силы.

— Джордж, я очень тороплюсь.

— Джейн, ты что, совсем не слушала, о чем я говорил?

Вообще-то совсем.

— Джордж, давай побеседуем об этом позже. Здесь есть одно дело, которое мне необходи…

— Джейн, — настойчиво сказал Джордж, усилив хватку. — Я не шучу. Неужели ты не замечаешь, как сильно мне нравишься? Как сильно ты всегда мне нравилась?

Не успела я подумать: «Что?!», или «Бр-р-р-р», или «О нет», или «Не сейчас!», как огромные зубы, растрепанные волосы и галстук-бабочка надвинулись на меня, и я поняла, что Джордж Ореганато меня целует. Я отшатнулась — как оказалось, слишком резко, потому что на меня вдруг надвинулись носки в ромбик: не удержавшись на ногах, я грохнулась на пол.