Хос мотает головой и лезет в унгуц. Когда мы взлетаем, он признаётся:

— Тут ближе. Но летать здорово!

Азамат поднимает бровь.

— А мне казалось, вы умеете летать.

— Только вниз, — вздыхает Хос.

Кир ржёт. Хос пихает его локтем.

— Чего пихаешься? Сам сказал, летать не умеешь!

— Я сказал: только вниз, — категорически поправляет Хос. — Отсюда могу вниз. Не ушибусь. Но вверх не могу.

— А, то есть, вы планируете, — соображает Азамат. — Как летяги, да?

Хос кивает.

— Вот почему такие складки на боках! — продолжает осознавать Азамат.

Хос снова кивает.

— Покажи хоть, — предлагает Кир.

Хос оглядывается на всё ещё видимую ферму.

— Дома покажу.

— Ты сегодня немножко получше разговариваешь, — замечаю, пока Кир не решил взять Хоса на слабо.

— Вспоминал слова, — застенчиво отвечает Хос. — Отец учил.

— Так ты с ним встречаешься иногда? — интересуется Азамат, который ещё тогда довольно болезненно воспринял мысль, что отец Хоса шляется неизвестно где, бросив жену с детьми.

— Каждое лето приходит, — гордо говорит Хос. — Учит. Летом еды много.

Азамат тихонько закипает.

— Что же он тебя не возьмёт туда, где много еды?

Хос чует его раздражение и удивляется.

— А это где?

— Ну, где он живёт остальной год.

— На севере… Но там не много еды. В одном лесу один хозяин, а больше — голодно. Взрослому надо очень много есть, — Хос крепко задумывается над следующей фразой. — Кот большой. Кошка меньше. Меньше ест. Может жить с котятами.

— А-а, — понимает Азамат. — Вот оно что. То есть, он с вами не живёт, чтобы вы были в достатке?

— Да-а, да-а, — кивает Хос. — Отец хороший.

— Получается, — говорю, — ты когда вырастешь, тоже пойдёшь на север?

Хос грустнеет.

— Да. Буду искать пустой лес.

— А если не найдешь? — интересуется Кир.

— Есть будет нечего, — пожимает плечами Хос.

Мы с Азаматом хмуримся.

— Если что, возвращайся, — предлагает Азамат. — Подкормим.

Хос фыркает.

— За что? Так неправильно. Сам найду. Больные у людей просят.

— За что — это интересный вопрос, — задумчиво произносит Азамат, притормаживая над стоянкой около дома. — Ты можешь определить, сколько дичи можно взять, чтобы общее поголовье не пострадало?

— Конечно! — удивляется Хос. — Все могут! Так лес ищут.

— Отлично, — улыбается Азамат, мягко сажая унгуц. — А сколько деревьев можно срубить, чтобы лес не пострадал?

Хос задумывается.

— Каких деревьев? И какой лес?

— Ну вот допустим, — говорит Азамат, открывая купол, — пришли мы с тобой в некий лес, например, на Сиримирне. И я тебя спрашиваю, сколько можно вынуть высоких сосен, чтобы лес этого не заметил. Сможешь сказать?

— Смотреть надо, — пожимает плечами Хос. — Наверное да.

— А сколько в поле может пастись овец, чтобы не всю траву повывести?

— У, это легко! — задирает нос лесной хозяин.

— Очень хорошо, — радуется Азамат. — Мне как раз нужен такой ч… э-э, работник, который бы мог оценивать лес или степь. Люди это очень плохо умеют делать. А я бы тебе за это платил — едой или деньгами. И ещё ты бы много летал на унгуце, потому что леса все в разных местах.

Хос выглядит совершенно потрясённым.

— Деньгами?.. Это нехорошо. Брать у людей деньги нехорошо.

— Ну, тогда едой и одеждой, — легко соглашается Азамат.

Хос по-прежнему хмурится.

— Не знаю. Спрошу отца.

— Так ты его до лета не увидишь, — вклинивается Кир.

— Летом спрошу, — пожимает плечами Хос.

— Это долго, — качает головой Азамат. — Мне уже сейчас нужно. Если ты знаешь, где твой отец живёт, я могу тебя к нему свозить, чтобы вы поговорили.

Хос отступает немного затравленно.

— Не знаю. Подумаю. Спасибо-до-свиданья!

Обращается в звериную форму и улепётывает в лес, только чёрные пятки сверкают.

— Ну во-от, — протягивает Кир. — А обещал показать, как летает.

— Твоя неуёмная жажда всех приставить к делу не доводит до добра, — бормочу я Азамату.

— Ну кто ж знал, что он денег испугается, — расстраивается муж.

— Если учесть их общее отношение к людям, можно было бы догадаться, — вздыхаю. — Ладно, может, ещё успокоится. Оставим ему снова сливок для сестрёнки.