Но все же я был опытным журналистом, профессиональным скептиком. Поэтому я ничего не сказал друзьям о медиумах. Я был воспитан католиком, поэтому я также не доверился своей семье.

Не то чтобы я боялся чьей-нибудь реакции, я просто не хотел, чтобы на меня смотрели как на чудака. Мне не нужна была головная боль, я не хотел ничего объяснять, не было никакой причины, чтобы они об этом знали.

Но моя семья и друзья начали отмечать, что я выглядел более спокойным и счастливым. «Просто хороший виски», — шутил я.

В конце концов, почти после десятилетнего погружения в этот материал, меня пронзила мысль — создать документальный фильм о медиумах, получающих информацию через канал. Я не был уверен, откуда пришла эта мысль, и подставил другую щеку, так сказать, пытаясь забыть об этой идее.

Но она была настойчива, как муха, жужжащая в черепной коробке. Если бы я все же снял фильм, я подозревал, что мне бы, вероятнее всего, пришлось поцеловать на прощание ярлык «серьезный журналист». Я длительно обдумывал и вынашивал все это, пока в конце концов однажды не проснулся и не решил, что пришло время создать фильм. Просто я знал, что время пришло.

Если на меня так позитивно повлияли глубокие, переданные по этим каналам сообщения, многие другие люди определенно получат от этого выгоду. Я совершил так называемый прыжок в неизвестность, выгреб все то небольшое количество денег, которые были у меня на банковском счету, продал машину и купил побитый автомобиль, продал несколько золотых монет и ликвидировал все, о чем только мог подумать.

Как у сценариста у меня были завязки в Лос-Анджелесе, поэтому я приобрел несколько друзей и связи в киноиндустрии, я думал о тех людях, которые захотят отправиться со мной в это путешествие. Но их реакция была последовательной и односторонней… «Фильм о медиумах? Ты с ума сошел?»

Может, и сошел, но решение было принято, и я не мог отступить. На Крейгслист я оставил объявление о том, что ищу партнера, у которого в идеале есть камеры, профессиональное освещение и звуковое оборудование и который бы умел монтировать фильмы. Я получил примерно 20 ответов, отобрал некоторые и встретился с претендентами. Как и у Голдилока, первые три оказались не теми.

Но когда я встретился с четвертым, молодым канадским режиссером по имени Мэтью Клинк за гамбургером в Санта-Кларите, Калифорния, я уже знал, что мы симпатизируем друг другу. У нас возникло естественное взаимопонимание, и спустя несколько минут мы болтали как старые приятели. Позже он говорил мне: «У меня возникла эта мгновенная связь с тобой, как будто мы знали друг друга долгое время. Но когда ты стал вдаваться в детали, в само понятие связи с духами через канал, признаюсь, что вспомнил о Вупи Голдберг в «Призраке». Но ты был так захвачен этим и так хорошо объяснял, что мое любопытство взыграло». К тому времени, как принесли десерт, я уже представил Мэтту дело простыми словами, сказав, что мы будем партнерами по проекту, — к своему собственному удивлению, он обнаружил, что подписывает бумаги.

«Никаких усилий с моей стороны — ни исследований предмета, ни исследований рынка, ни бизнесплана, — вспоминает он сейчас со смехом. — В основном я просто пошел из-за твоего энтузиазма и сильного интуитивного ощущения, что мне предназначено заниматься этим. Ты сказал, что уже связывался с тремя медиумами насчет интервью и обещал связаться еще с тремя. Я не знал тебя. Я не был уверен, что ты говоришь правду».

Итак, ему понравилась моя страсть к проекту, мне понравилась его энергия и тот факт, что у него была большая часть необходимого оборудования, что он открыто принимал феномен связи медиумов по каналу, он был новичком в Лос-Анджелесе, поэтому еще не пресытился. Мы пожали руки и всего неделю спустя сидели в скромном доме Деррила Анки на скрытой под деревьями улице в долине Сан-Фернандо.

Анка — мужчина с тихим голосом, гладким круглым лицом, не выдающим отпечаток своих 58 лет, и грудью колесом. Он с 1983 года связывался с Башаром, инопланетным существом, которое будет жить через 300 лет в будущем. Я понимаю, что это звучит больше как фантастика, но Башар отправился назад во времени, чтобы ассистировать Земле во время перехода, а Деррил считает его аспектом своего будущего, своим галактическим прапрапрапраправнуком.

Поздние ноябрьские персиковые солнечные блики испещряли зал, Деррил в очках объяснял, что он, конечно, согласен с тем фактом, что многим людям будет трудно поверить, что он связывается с инопланетянином.

«Я всегда даю людям понять, что им не обязательно верить, что Башар на самом деле инопланетянин, общающийся со мной посредством телепатии, — говорит он. — Если им хочется верить, что слова идут из другой части моего сознания, хорошо. Я никак не могу доказать комулибо существование Башара. Самое важное — это информация, откуда бы она ни шла, она изменила жизнь многих людей, в том числе и мою собственную».

И мою жизнь она также изменила! Я наткнулся на Деррила и Башара около семи лет назад и сразу получил доступ к этому материалу. К тому времени, как я решил снять фильм, я много часов слушал сеансы связи по каналу в Интернете, на дисках и даже присутствовал на сеансе.

Канальная связь Анки возникла почти четыре десятилетия назад. «В 1973 году я за одну и ту же неделю днем два раза видел близко от себя НЛО, оба раза этому имелись свидетели, — рассказывал он. — Каждый раз мы наблюдали треугольный объект из темного металла примерно в 30 футов длины с каждой стороны. На его углах был белосиний огонь, а в центре оранжево-красный свет. Первый раз объект находился в 150 футах, второй раз всего в 60».

Анка начал читать все, что попадало ему в руки об инопланетянах, но у него все еще не было ключа к тому, кто в итоге с ним будет связываться.