Толстяк наклонился над ним.

— Мы ищем одного из наших парней. Он приехал сюда примерно полторы недели назад, и с той поры от него ни слуха ни духа.

Господи, как же хотелось Николсону уложить эту жирную скотину, но это было невозможно, по крайней мере сейчас. Но когда-нибудь… где-нибудь.

— Мне нужно больше информации. Что за парень? Хоть намекните.

— Его зовут Джонни Туччи, — сказал толстяк.

— Как? Никогда не слышал о нем. Туччи? Он приходил в мой клуб? Кто он такой?

— Не морочь нам голову, парень. — Бандит поменьше подошел поближе, обдав Николсона запахом дешевых сигарет и пота. — Мы знаем все насчет твоего уютного гнездышка за городом, понял?

Николсон выпрямился. Значит, это все-таки связано с Зевсом? Или с его бизнесом на стороне?

— Понял, нет? — продолжил парень. — Думаешь, мистер Мартино послал туда своих людей на каникулы?

— Послушайте, я до сих пор понятия не имею, о чем вы толкуете. — Отчасти это было правдой.

Толстяк плюхнулся на кофейный столик и опустил пистолет. Это внушило бы надежду, если бы второй мордоворот не находился так близко.

— Тогда я тебе все разобъясню. Один из наших парней пропал. Того, кто связывался с нашим боссом, затруднительно сыскать. Так что у нас пока нет никого, кроме тебя. Это означает, что наша проблема стала твоей проблемой. Ясно?

— Что вы от меня ждете по поводу… нашей проблемы?

Пожав плечами, бандит почесал небритый подбородок дулом пистолета.

— Вывод такой: нам нужно приволочь кого-то к мистеру Мартино. Поэтому поспрашивай везде, выясни, что сможешь, иначе тащить к нему придется тебя.

— Или маленькую леди со второго этажа, — добавил толстяк.

— Забирайте маленькую леди, — предложил Николсон, — и будем в расчете.

Толстяк улыбнулся и встал. Видимо, на сегодня они закончили.

— Я выпью, пожалуй, на дорожку. Ты сиди и не дергайся.

Толстяк направился к бару, где его напарник уже нахватал столько бутылок, сколько мог унести в обеих руках.

Когда бандиты удалились, Николсон наконец выпил. Взяв лед, чтобы приложить к голове, он заметил, что они выбрали у него все виски «Джонни Уокер» и оставили «Далмор 62». Такая бутылка стоила четыре сотни долларов, и это показалось ему зловещим знаком.

Если этим двум недоноскам действительно нужен он, значит, события развиваются куда быстрее, чем он предполагал.

И еще: «Кто такой, черт бы его побрал, этот Джонни Туччи?»

Для Суареса и Овертона каждый случай работы на Зевса был своего рода мертвой петлей. По взаимной договоренности с тем, кто выплачивал им гонорар, они никогда не встречались с ним лицом к лицу. Они заходили в апартаменты над каретным сараем после ухода Зевса, проводили санитарную обработку помещения и убирали то, что следовало убрать, включая тела.

Перед самым рассветом их непримечательная машина прыгала по кочкам знакомой дороги в глубине лесов Виргинии. Зад машины слегка проседал из-за груза в багажнике.

— Вот о чем я хочу тебя спросить, — обратился Суарес к напарнику. — Он явно омерзительно богат. Зачем же так рискует? Он что, полный придурок?

— На каком-то уровне точно.

— На каком-то уровне? Да он безумнее крысы из сортира, нажравшейся колес. Как ему удается выйти сухим из воды? Как?

— Ну, прежде всего ты знаешь, кто он, Суарес?

— Ты прав, не знаю. Но кто-то должен знать. Когда-нибудь кто-то должен остановить его.

— Вот что я тебе скажу: добро пожаловать в мир богатых и знаменитых. Ты видел дробилку для древесины?

Реми Уильямс совершенно не доверял этим парням — с самого начала. Когда они подъехали к хибаре и даже не вышли из машины, он понял: что-то грядет. Что-то почище, чем обычная рутина с грязными мешками.

— Как делишки, ребятки? — Реми подошел, шаркая ногами, как белая шваль, за которую они принимали его. — Чевой-то у вас для меня на этот раз?

— Две девки. — Водитель поднял голову, но в глаза не смотрел. Что бы это значило? У латиноамериканца появилась совесть? — У одной пуля в груди. Ну, сам увидишь.

— Вот как? А зачем вы в нее стрельнули?

— Не знаю, возможно, потому что мы все еще гоняемся за той, которая сбежала.

Парень дразнил его, Реми это чувствовал, но не понимал, откуда берутся все эти трупы. Он был лишь винтиком и не мог сложить картинки. Наверное, никто не может. Как с ДФК. Как с РФК.

— Думается, вы и последнюю пристрелили, — сказал он, подыгрывая им. — А если никуда она не сбежала? Лежит сейчас в лесу, гниет потихоньку, пока мы тут болтаем. И на нее какие-нибудь туристы наткнутся?