— Мои родители развелись, когда мне было десять лет. Я, мой младший брат — Федя и мама остались в Архангельске, а папа уехал обратно к себе на родину, — сюда. Не знаю, почему он расстался с мамой, но меня он любит. Когда узнал, что я техникум окончила, а я окончила торговый техникум, или колледж, как он сейчас называется, позвонил мне. Что ты там, дескать, мерзнешь, говорит, я у вас, на стройке вкалывал, — он у меня строитель, знаю, насколько там холодно, даже летом температура выше двадцати пяти градусов никогда не поднимается. Работу у вас найти тоже сложно, и платят мало. Езжай, предлагает, ко мне. Он тут закончил отстраивать новое здание продуктового рынка. Один человек, который владеет теперь на этом рынке булочной, там, кстати, хлеб и пекут и продают тут же, — его хороший знакомый, — устроил меня к себе технологом пекарни. Ведь меня из колледжа выпустили как технолога общественного питания.

— Повар на все руки! — присвистнул Виктор.

— Почти, — смутилась девушка, — Так я здесь и очутилась. Работаю, живу в семье у папы, у них детей нет. А ты местный?

Виктор поведал о себе. Все, как есть, соврал лишь в том (хоть и укорил себя за это раз десять), что приехал сюда жить в бабушкину квартиру, доставшуюся ему по наследству.

Потом у них был долгий вечер. Они гуляли, рассказывали друг другу о своих вкусах, интересах, зашли в кинотеатр, посмотрели анонс фильмов на предстоящий месяц и запланировали через два дня посмотреть здесь какой-то фантастический ужастик, обещавший необычайное зрелище.

Проводив девушку и, вернувшись, домой, Виктор почувствовал, что обрел давно потерянное ощущение счастья.

Счастье длилось ровно до того момента, пока не позвонила Ира.

— Не сможешь нам помочь? — спросила она.

— Что случилось на этот раз? — насторожился Виктор.

— Я завтра работаю сутки, а Чушу нужно к ветеринару. Его здорово покусали.

— Кто? — испугался Виктор, пес ему нравился.

— Собака, естественно, не человек же. Овчарка. Ты ведь знаешь, Чуш добрый, но когда почует самца, как тогда ротвейлера, в которого ты стрелял, тоже в бой начинает рваться. Было скользко, я упала и поводок выронила.

— Ладно, можешь не объяснять, — оборвал ее Виктор. — Скажи лучше, в каком состоянии Чуш?

— У него рваная рана на шее. Нам теперь нужно утром и вечером ездить в ветеринарную лечебницу. Ему там делают промывание перекисью водорода, укол антибиотиков, мажут мазью, чтобы гной из раны вытягивало, и повязку накладывают.

— А гной-то почему? Большая рана?

— Я сначала ее не заметила. Разве под его шерстью что-нибудь разглядишь? Поэтому прошло дня три — четыре, прежде чем я ее обнаружила, — по загноению. Он сейчас, бедный, еле ноги таскает.

Виктор пораскинул мозгами.

Ире он так и не сказал, что больше с ней не будет встречаться, а она, видимо, до сих пор считала его своим парнем (подкаблучником).

Но сейчас было не тактично объяснять ей, насколько изменилась ситуация. К тому же, у нее оставались ключи от его квартиры.

— Ладно, приводи его, я сделаю все, что смогу, — произнес Виктор.

— Спасибо. Я люблю тебя! — возликовала Ира.

«Лучше бы не говорила последних слов»! — завопило сознание Виктора.

Чуш действительно был вялый и больной. Когда Ира привела его, Виктор еле снял с него упряжку, за которую цеплялся поводок; пес испытывал сильную боль. На утро, одев пса, он решил в ближайшую неделю не снимать упряжь, дабы лишний раз не мучить животное.

Прошла эта самая неделя и пес понемногу, но начал выздоравливать. Мазь ему отменили, так как рана стала чистой и начала затягиваться.

— Чуш, на тебе все заживает, как на собаке, — смеялся Виктор, отмечая, что опять Ира их бросила.

Просила позаботиться о собаке в день, когда работает, а сама и не стремилась забрать пса назад вовсе.

Тем не менее, Виктор понимал, что эти Ирины выходки больше его не огорчают. Теперь у него была Юля. Не смотря на Чушину болезнь, он все-таки выбрался с ней в кино. Там показывали «Чужой против хищника». Юля испытала настоящий восторг. Потом она долго, взахлеб, рассказывала Виктору, что с детства интересуется всем загадочным, фантастичным и, даже, может быть, страшным, от которого мороз по коже или хотя бы мурашки идут.

В данный момент, неожиданно для себя, Виктор понял, что от своих увлечений надо возбуждаться, терять голову, чтобы огонь плясал в глазах, подобно тому, как сейчас он играл в прекрасных глазах Юли. Наверное, эта девушка задала ему определенную установку, из-за которой в его собственных зрачках тоже вспыхнула подобная искра, а Юля, чего лукавить, заметила ее. Их повлекло друг к другу, и тогда они впервые поцеловались, прямо на автобусной остановке, горячо и долго. Ее губы были сочными, подобно ягодам клубники, даже дыхание имело этот запах, благодаря жвачке с клубничным вкусом.