— Ваша светлость, мы слыхали, что вы живы, но не знали, когда вы вернетесь в Колтон… — Он умолк и отвел глаза.

Гаррет улыбнулся:

— Рад снова тебя видеть. Смит, верно?

— Да, сэр.

Круглолицая женщина отвлекла Кейт от мужчин:

— Дочка, пойдем к нам в дом. Плечо твое надо бы перевязать.

Кейт перехватила затравленный взгляд синих глаз Бекки. — Думаю, мне лучше остаться с леди Ребеккой.

— Ты ее служанка, стало быть?

Бекки бросила на нее выразительный взгляд и проговорила сквозь сжатые бледные губы: — Нет, это мисс Фиск, моя золовка.

Все взгляды тут же устремились на Кейт, и щеки ее вспыхнули. Она понимала, что люди дивятся, почему леди Ребекка назвала ее своей золовкой, когда по ее одежде и манерам, очевидно, что она служанка. Впрочем, никто не решился перечить леди Ребекке. Все молча смотрели на Кейт.

В конце концов, женщина по-доброму улыбнулась:

— Простите меня, мисс, язык у меня без костей, болтаю почем зря, сама не знаю что.

— Ничего страшного, — заверила ее Кейт. — Не за что извиняться.

И все же люди продолжали смотреть на нее, и Кейт чувствовала себя так, словно кто-то поднес факел к ее лицу. Реджи икнул, и Кейт перевела взгляд на него.

— Это мой брат Реджи.

— Парнишка выглядит так, словно не прочь перекусить. Я только что достала из печи пирог с мясом, и у меня есть парное молочко. — Женщина повернулась к Гаррету и присела в реверансе: — Ваша светлость, можно, я отведу леди в дом и позабочусь о них, пока не прибудет помощь?

Гаррет бросил на нее пристальный взгляд, посмотрел на Бекки:

— Ребекка?

Она кивнула. Губы ее были плотно сжаты, глаза блестели. Кейт понимала, что она изо всех сил удерживается от стона.

Гаррет кивнул:

— Спасибо, миссис Смит.

Кейт не хотела уходить, она хотела остаться здесь, с Гарретом, который живо обсуждал случившееся с мистером Смитом и двумя молодыми людьми. Но миссис Смит и ее дочери уводили их с Бекки и Реджи прочь.

Гаррет порадовался, что они ушли. Ребекку мучила сильнейшая боль, а от вида крови, заливающей плечо Кейт, ему вообще хотелось кого-нибудь убить.

Он проводил женщин взглядом, пока они не скрылись в доме Смитов, а потом повернулся к сломанному экипажу.

Лошади нервно переступали с ноги на ногу, и в глазах их поблескивал дикий огонек.

— Ваша светлость?

Гаррет посмотрел на Франклина, кучера, которого нанял в Кенилуорте.

— Что случилось?

— Змея, сэр, прямо посреди дороги. — На лбу у Франклина выступили бисеринки пота. — Она подняла голову и зашипела, лошади испугались и… я не сумел их удержать.

— Змея жива?

— Не знаю.

Гаррет повернулся и пошел по дороге в ту сторону, откуда они приехали.

— Далеко? — крикнул он через плечо.

— Не очень, сэр. — Франклин, поспевавший следом, сглотнул.

Двое других мужчин — Смит и его сын, вероятнее всего, — шли за ними.

Прямо за плавным изгибом дороги он увидел змею, толстую и длинную. Серебристо-серую с черным узором на спине. Гадюка. Она лежала посреди дороги, мертвая, расплющенная посередине. В юности Гаррет встречался пару раз с такими тварями, хоть они и редки в этой части Йоркшира. Обычно очень спокойные создания, гадюки могут быть смертельно опасными, если их потревожить.

— Наверное, мы ее переехали, — задыхаясь, проговорил Франклин. — Простите, сэр, я старался изо всех сил, но лошади…

— Ты ни в чем не виноват, — устало ответил Гаррет. «Змея — это Уилли». Гаррет вспомнил слова Кейт. Как же она оказалась права! Уильям Фиск, с виду добрый и податливый, внутри всегда был готов нанести удар. Убить.

— Пошлите в Колтон-Хаус, — велел Гаррет. — Пусть пришлют поскорее экипаж и вызовут доктора для леди Ребекки.

Хочу как можно скорее попасть домой.

Незадолго до заката прибыл экипаж с вензелями и герцогским гербом. Гаррет вошел в дом Смитов и при виде Кейт скривился, но не сказал ни слова.

Кейт не знала, сердит ли он на нее за что-то или просто переживает из-за того, что она поранилась. Она старалась не особенно об этом задумываться, просто взяла Реджи за руку и вслед за Гарретом вышла на улицу. Гаррет вернулся за Бекки завернув ее в несколько одеял, вынес из дома. Он умудрился с легкостью забраться вместе с ней в карету и устроить ее сиденье — как будто все это не стоило ему никакого труда. Лицо его раскраснелось от ветра, на щеках появилась щетина, но челюсти были плотно сжаты. Чувствовалось, что он рассержен и раздосадован, как будто ему всей душой хотелось быть где-нибудь в другом месте.