– Простите, я сегодня обещала дочери зайти к ней на работу, - отстраняясь от пожилой дамы, сказал он.

Но бойкая бабуля подбоченилась и цокнула языком.

– И как это понимать, Инна? С каких пор ты мне выкаешь? Окстись, я же твоя лучшая подруга!

Артур опешил. Вот оно что, лучшая подруга! У него сейчас голова кругом пойдет...

– Ой, прости, родная, - он растянул губы в искусственной улыбке.
– Я после этих перелетов хожу, как чумная...

– Как меня зовут, помнишь?
– женщина шагнула к Кривошапкину и ткнула указательным пальцем ему в грудь. Ее полные губы сжались в полоску, а серо-голубые глаза подозрительно сощурились. – Ну, так что – помнишь?

Грешник вновь сглотнул, а его глаза забегали по сторонам, будто он надеялся найти ответ где-нибудь на стенах или на потолке подъезда. Но, увы, ни на обитой коричневым дерматином двери, ни на стене под пластмассовым звонком таблички с фамилией соседки не было. Наблюдая за его потугами, женщина тяжело вздохнула:

– А я тебя предупреждала, Инна, - и, выдержав многозначительную паузу, торжественно сообщила: - Склероз! Ты больна, милая. Тебе надо срочно лечиться.

Соседка одернула на себе кофту, оправила юбки и выставила вперед худощавую руку.

– Что ж, давай знакомиться заново. Меня зовут Веслава Ковальчик.

Артур неуверенно пожал протянутую ладонь и проговорил:

– Приятно познакомиться, Веслава. Прости, мне надо спешить к дочке.

Веслава раздраженно дернула плечом и пробурчала:

– Носишься со своей Алиской, как с маленькой. А ведь девочке уже тридцатник. Дай ты ей спокойно вздохнуть. Лучше собой займись. Сейчас я тебе вынесу один рецептик. Чудесные таблетки! Голова становится ясная, как в двадцать лет.

Веслава скрылась в недрах своей квартиры, но буквально через десять секунд вновь предстала перед Артуром, протягивая ему какую-то бумажку.

– Вот, бери-бери, не стесняйся, потом еще спасибо скажешь. Я к тебе на днях в гости загляну, - и Веслава, улыбнувшись, закрыла дверь.

На губах у Кривошапкина непроизвольно появилась улыбка. Давно он не видел столь бойкую старушку. Правда, с такими дотошными бабулями надо ухо востро держать. Того и гляди, подловит на какой-нибудь мелочи.

Кривошапкин выглянул в подъездное окно: снег валил сплошной стеной. Накинув капюшон, отороченный искусственным мехом, грешник, наконец, вышел из подъезда. Щеки тут же прихватило морозцем. Засунув одну руку в карман, а другой придерживая сумку, Артур резво припустил к метро. Прохожие с удивлением поглядывали на пожилую женщину, которая легко и непринужденно обгоняла молодых людей, ловко лавируя в людской толпе. Правда, пару раз Артур чуть не подвернул ногу. Очутившись на станции, он понял, что не знает, в какой больнице работает Котова.

Чертыхнувшись, Кривошапкин поспешно открыл сумочку, втайне надеясь, что там лежит телефон. И ему повезло – в руку тут же ткнулся мобильник старой модели. Артур секунду удивленно разглядывал его, а затем набрал номер, который закрепили за Ермолаевой еще на первом задании. Лишь с третьей попытки грешник дозвонился до Вики.

– Алло, кто это?
– раздраженно сказала она.
– Сергей, ты? Тебе делать, что ли, нечего? Я на работе! Моя начальница настоящая мымра, я еще не присела ни разу. Ну, говори, что там у тебя.

– Вика, успокойся! Это я, Артур. Ты сейчас занята? Я просто решил тебя навестить…

– И зачем ты мне здесь нужен? Под ногами мешаться?

– Смени тон, красотка, - не сдержался Артур.
– Ишь, работает она! Видно, ты забыла, зачем мы здесь? Нам сейчас надо в темпе искать эту Федорову. Вот я и хочу подъехать к тебе и все обсудить. На этого дуболома у меня, признаться, надежды мало...

Вика тяжело вздохнула.

– Ладно, ты прав. Записывай адрес…

Бог после этого, видимо, решил сжалиться над Кривошапкиным, потому что до станции, где располагалась поликлиника «Аист», он доехал со всеми удобствами, которые только были возможны. И талончик без очереди купил, и в вагоне место уступили... Выйдя на свежий воздух, Артур поправил очки и бодрым шагом направился по адресу, который указала Вика. Спустя десять минут он уже стоял перед распахнутыми настежь воротами, ведущими в небольшой парк.

Артур не любил зиму, особенно московскую. Кому могут нравиться залежи грязного подтаявшего снега, неубранного дворником? А эти то скользкие, то мокрые тротуары, присыпанные настолько едучей смесью, что Артур никогда не носил зимние ботинки больше одного сезона? Кривошапкин шел по парку, под нос ругая городскую зиму и халтурную работу коммунальщиков. Вдруг до него донесся тихий плач. Видимо, плачущий не желал привлечь к себе внимания или чего-то боялся. Артур оглянулся в поисках источника звука. В нескольких шагах от него, прислонившись к дереву, стояла девушка в короткой болоньевой куртке и в трикотажном платье. Всхлипывая, она то и дело механически пыталась застегнуть куртку, которая с трудом сходилась у нее на животе. Вконец устав от бесплодных попыток, незнакомка разрыдалась в голос. При этом у нее с плеча соскользнула сумка и плюхнулась в мокрый снег.

Артур приблизился к незнакомке. Она удивленно обернулась на него и отшатнулась. Кривошапкин поддержал ее под локоть.

– Что вам нужно?
– испуганно спросила девушка.

Артур, наклонившись, поднял сумку и помог надеть ей на плечо. Незнакомка улыбнулась ему сквозь слезы. Вытерев тыльной стороной ладони мокрые щеки, она поправила на шее красный шарф и тихо произнесла:

– Спасибо, что помогли.

– Меня зовут Инна Васильевна, - наконец-то, нашелся Артур и попытался вжиться в образ пожилой женщины.
– Что у вас стряслось, деточка? В вашем положении нужно только улыбаться.