– В достаточной мере, – ответил я.

– То есть вы полагаете, что существует некое сообщество… или культ и его приверженцы действуют либо вблизи Вест-Пойнта, либо даже в стенах академии.

– Я это вполне допускаю.

– И вы почти убеждены в том, что злоумышленник…

– Или группа злоумышленников, капитан.

– Хорошо… или группа злоумышленников, находясь под влиянием какой-то средневековой… чепухи, иного слова у меня нет…

– Дело не в словах. Продолжайте, капитан.

– То есть вы утверждаете, что они убили Лероя Фрая и вырезали у него сердце, дабы совершить свой дьявольский ритуал. Мистер Лэндор, я правильно обозначил то, в чем вы с таким усердием пытаетесь меня убедить?

Я кротко улыбнулся.

– Капитан, вы достаточно хорошо меня знаете. Вы слышали, чтобы я высказывался столь категорично? Я привык взвешивать свои слова. Пока что я говорю о вероятностной цепочке. Следы, оставленные на месте второго преступления, могут иметь оккультный характер. Поэтому я допускаю мысль об оккультной подоплеке убийства кадета Фрая и надругательства над его телом.

– И из этого вы заключаете…

– Я пока что ничего не заключаю. Я высказываю предположение: Лероя Фрая убили, чтобы завладеть его сердцем для совершения какого-то ритуала. Приверженцы некоего культа могли посчитать его сердце пригодным для своих действий.

– «Приверженцы некоего культа»… «пригодным»… все это какие-то обтекаемые слова, не говорящие ни о чем конкретном.

– Если вам угодно, капитан, можете именовать злоумышленников кровожадными демонами. Название, которое мы им сейчас дадим, не раскроет нам их истинной природы. И уж тем более не раскроет целей, которым они служат.

– Но если мы согласимся с вашей «вероятностной цепочкой», мистер Лэндор, получается, что за обоими преступлениями стоят одни и те же люди.

– Насколько помню, первым это предположение высказал доктор Маркис.

Даже не знаю, что заставило меня упомянуть имя Маркиса. Возможно, я сделал это из скуки (разговор с капитаном становился все более тягучим) или от отчаяния. Словом, я решил апеллировать к доктору как к союзнику. Однако Хичкок рассуждал с прямолинейностью военного. Доктор Маркис не был привлечен к расследованию, следовательно, его мнение капитана не интересовало. Сейчас капитана интересовало одно: наделать как можно больше дыр в моей теории. Хичкок тыкал в нее, словно в кукурузную лепешку. Наконец я не выдержал и сказал:

Капитан, давайте сходим сейчас к леднику. Там вы мне скажете, что я не прав: нет ни ямок в траве, ни следов выжженных букв. Скажете, что все это мне пригрезилось, и я больше не стану докучать вам своими теориями. А вы найдете себе другого мальчика для битья.

Моя угроза отойти от расследования утихомирила Хичкока. Я тоже успокоился и заговорил уже гораздо мягче:

– Я не знаю, чего вы ожидали, капитан. Кто бы ни изъял сердце Лероя Фрая, этот человек преследовал какую-то весьма серьезную цель. Уж с этим-то вы согласны?

Читатель, я вполне понимал состояние капитана. От него требовали представить отчет, а в отчете нужно было что-то писать. И потому после нескольких дополнительных вопросов, заданных ради «прояснения», после взаимных поисков подобающих слов и фраз мы составили отчет, который на какое-то время должен был успокоить командующего инженерными войсками. Хичкок получил желаемое, и теперь я имел все основания откланяться и уйти. И здесь я допустил ошибку, упомянув своего юного помощника.

– По? – насторожился Хичкок.

Капитан почти свыкся с тем, что я взял парня себе в помощь. Но чтобы кадет По и дальше принимал живейшее участие в расследовании (а именно это я и предложил) – такого поворота событий Хичкок не ожидал. Он снова вскочил на ноги и снова начал вещать о том, какая ответственность лежит на них с Тайером перед государством и родителями кадетов. Не стану утомлять тебя, читатель, пересказывая все казенно-напыщенные слова, изливавшиеся из уст Хичкока. А за всем за этим скрывался обыкновенный страх. Да-да, капитан боялся.

– Не волнуйтесь, капитан. Все будет хорошо, – сказал я ему.

Так всегда говорила мне дочь, даже когда дела принимали совсем дурной оборот. У нее это звучало убедительно. Не знаю, насколько убедительно это звучало в моих устах.

Рот Хичкока окружали морщины (они всегда появлялись, когда капитан волновался).

– Одно могу сказать наверняка, – глухо произнес он. – Если подобное сообщество существует, с этими людьми шутки плохи.

– Вы абсолютно правы, капитан. Потому я и ограничил участие кадета По исключительно сбором сведений.