Север подумал.

— Деньги у тебя есть? — спросил он.

— Есть! — торопливо кивнула девчонка. — Сколько нужно? Все бери, только не убивай!

— Да не нужны мне твои деньги! — брезгливо сплюнул Белов. — Тебе самой они понадобятся… Ладно, живи. — Север опустил ствол. — Только впредь будь умнее.

Света не смела поверить своей удаче. За месяцы службы у Дато она хорошо изучила нравы бандитской среды. И сейчас мысленно уже похоронила себя. Этого безжалостного монстра она умоляла пощадить ее только от страха, не веря в душе, что он способен на добрые чувства. Хорошо еще, если сразу прикончит, не станет издеваться, насиловать, жилы живьем тянуть, думала Света. И вдруг…

— Ты правда не убьешь меня? — робко переспросила она.

— Нет. — Север подошел к стальной двери, о которой говорил Чекан, пятью выстрелами перебил мощный металлический язык замка.

— Пошли! — махнул рукой девчонке.

Они выбрались из канализационного люка и оказались в темном глухом переулке, находившемся за несколько кварталов от особняка Кунадзе. Неясная тень, маячившая у стены ближайшего здания, приблизилась.

— Север?! — радостно воскликнул Чекан. — Живой? Слава Богу! А я, как увидел, что дом горит, сразу на машину — и сюда!

— Чекан! — невольно охнула Света, узнав частого гостя своего покойного хозяина.

— Это еще кто?! — возмутился Витька. — Светка? Давидова блядь? Зачем ты ее притащил, Север?! Почему там не пристрелил?

— Легче, старик, легче! — Белов слегка обнял Свету. — Едем, по дороге объясню.

— Зачем ты волок ее сюда?! — возмущался Чекан в машине. — Пулю меж глаз — и вся недолга! Ведь она нас заложит!

Девчонка сидела ни жива ни мертва.

— Стоп, родной! Давай разберемся. Кто кончал Дато?

— Ну ты, — согласился Чекан.

— По чьей просьбе?

— Ну по моей. — Витька, сдерживаясь, скрипнул зубами.

— Особняк сгорел?

— Еще нет, но скорее всего сгорит дотла.

— Хорошо. А теперь ответь: кто из грузинов поверит, что я сохранил жизнь этой инфантильной дуре?

— Никто, — кивнул Витька.

— Так зачем лишняя кровь? Да и посмотри на нее! Не жалко? Ведь дура дурой, глазами хлопает, ни черта не понимает, вот-вот разревется! Если поднимется рука — убивай, не возражаю. Только прежде вспомни Инну. И подумай, что скажет Лида.

Чекан сник, весь его пыл испарился.

— Ладно, ты прав. Но куда мы ее денем? Она будет болтать…

— Не будет. Не будешь ведь? — Север обернулся к Свете.

— Мальчики… — пробормотала она. — Я что угодно, мальчики… Никому ничего… Клянусь…

— Где у тебя деньги? — перебил Белов.

— Дома…

— А, черт! Там родители?

— Только мама… Отец умер год назад… Замерз пьяный…

— Мама твоя — надежный человек? Жизнью твоей дорожит?

— Она и живет-то ради меня… Одна я у нее…

— Хорошо. Заедешь домой, скажешь маме, что отваливаешь в длительную командировку. Запретишь ей искать тебя. Если кто будет спрашивать, пусть говорит — не видела, мол, дочку с сегодняшнего утра, ушла девка на работу и пропала. Да, прихвати все свои деньги… Витька! Ты должен отвезти эту дуру подальше от Москвы, в любой город. Сними ей там квартиру или комнату, пусть устраивается служить куда-нибудь. И минимум год — сюда ни ногой! Усекла, шалашовка?

— Усекла! — Света оживилась.

— Витя, сделаешь? — спросил Белов.

— Сделаю! — усмехнулся Чекан.

— Прельстилась деньгами, идиотка… Шлюха… — пробормотал он, помолчав.

— Она больше не будет. — Север смерил взглядом Свету. — Не будешь?

— Никогда! — горячо воскликнула девчонка.

— Вот и славно. А искать ее никто не станет. Решат, что мертвая. Но ты учти, Светик, если хоть раз попадешься нам на глаза — точно убьем. Без вопросов. Ясно?

— Ясно… — вздохнула Света и вдруг одними губами жарко прошептала: — Спасибо тебе, Север…

— Итак, братец, надо что-то решать, — в тихом голосе Вахтанга таилась угроза. — Первый вопрос: кто? Имеешь ответ?

Шаликашвили говорил на грузинском. Тенгиз поморщился.

— Переведи. Ведь знаешь, я плохо понимаю по-нашему.

— Сопляк! Язык предков забыл! — раздраженно бросил Вахтанг Шаликашвили.