Наконец, он прекратил оглядывать комнату и сосредоточился на собственном отражении в темном окне. Опять этот проклятый вопрос, на сей раз он произнес его вслух:

— Черт побери, чем же мне заняться?

Вновь появилась миссис Энджелл, с сурово поджатыми губами.

— Оскар говорит, — произнесла она медленно и подчеркнуто холодно, — что мистер Спик находится в Пенфолдской частной лечебнице.

Бёртон кивнул.

Мисс Энджелл повернулась, собираясь выйти.

— Подождите, — окликнул он ее.

Она остановилась.

— Я вел себя невежливо, — смущенно пробормотал Бёртон. — Да и характер у меня порой несносный. Прошу извинить меня.

Она какое-то мгновение молчала, пристально глядя на него.

— Хорошо. Но, пожалуйста, удалите всех ваших чертей и дьяволов из этого дома, понятно? Иначе вам придется удалиться самому!

— Согласен. Вы дали Язве еще кусок пирога?

Она снисходительно улыбнулась.

— Да, а также яблоко и немного конфет.

— Миссис Энджелл, я исправлюсь, обещаю.

Она примирительно кивнула и исчезла.

Бёртон задумался. Уже вечер, в больницу идти поздно. Надо подождать до утра, а если Спик не переживет эту ночь, значит, так тому и быть. А вот в Клуб каннибалов надо обязательно сходить. Если промочить горло в компании друзей-либертинов, настроение сразу улучшится. Тем более если там будет Алджернон Суинберн. Бёртон совсем недавно познакомился с этим подающим большие надежды молодым поэтом и не упускал случая пообщаться с ним.

Приняв решение, он переоделся, еще раз глотнул бренди и уже собирался выйти из комнаты, как кто-то постучал в окно. Нетвердой походкой он пересек комнату и увидел попугая на подоконнике.

Он поднял раму. В комнату вплыло облако тумана. Болтун посмотрел на него в упор.

— Сообщение из канцелярии премьер-министра, — затараторил попугай. — Ожидайте болтливого старикашку лорда Пальмерстона на Даунинг-стрит, 10, завтра ровно в девять утра. Поняли, черт побери? Конец сообщения.

Брови Бёртона, обычно низко посаженные, словно надвинутые на глаза, так что казалось, будто он всегда хмурится, внезапно поползли вверх. Неужели премьер-министр хочет встретиться с ним? Зачем?

— Ответ. Начало сообщения. Встреча подтверждается. Я там буду. Конец сообщения. Лети.

— Бывай, чертов ублюдок! — грубо крикнул болтун и взлетел с подоконника.

Бёртон закрыл окно.

Он встретится с лордом Пальмерстоном.

Еще не все потеряно!

Клуб каннибалов располагался в помещениях над итальянским рестораном «Бартолини» на Лейсестер-сквер. Там уже находились странноватый Ричард Монктон Мильнс, утонченный Алджернон Суинберн, а также капитан Генри Мюррей, доктор Джеймс Хант, сэр Эдвард Брэбрук, Томас Бендиш и Чарльз Брэдлаф — все завсегдатаи.

— Бёртон! — крикнул Мильнс, как только тот вошел. — Поздравляю!

— С чем?

— Кто-то застрелил этого прохвоста Спика. Надеюсь, ты к этому приложил руку, точнее палец, нажав на курок? Только не говори, что нет!

Бёртон опустился на стул и закурил.

— Нет.

— Ну и жаль! — воскликнул Мильнс. — А я-то надеялся, ты нам расскажешь, как чувствует себя человек, убивший другого человека. Белого, я имею в виду.

— Да ему не впервой! — вмешался Брэдлаф. — Ты же убил того мальчишку араба по дороге в Мекку, верно?

Бёртон взял стакан виски у Мюррея.

— Черт побери, все вы прекрасно знаете, что я его не убивал, — ответил Бёртон. — Этот ублюдок Стэнли пишет всякую мерзость.

— Нет уж, Ричард! — раздался высокий пронзительный голос Суинберна. — И не думай возражать! Неужели ты не согласен, что убийство — одна из величайших границ, которую мы должны пересечь, чтобы понять, действительно ли мы живы?

Бёртон вздохнул и покачал головой. Суинберн еще молод — ему всего двадцать четыре года! Но его интуитивный ум привлекал к нему даже зрелых людей, хотя его доверчивость порой казалась чрезмерной.

— Глупости, Алджи! Не дай этим либертинам сбить тебя с пути истинного своими ошибочными идеями и странной логикой. Все они в своем роде извращенцы, особенно Мильнс.