— В этой загадке есть две основные составляющие, — объявил Бёртон. — Первая — человек, который напал на королеву Викторию. Вторая — женщины, дочери и внучки группы людей, регулярно посещавших паб, в котором работал убийца. Возможно, есть и третья — умерший маркиз Уотерфордский.

— Есть и четвертая, — произнес Траунс.

— Вот как? И какая?

— Ты.

Этой ночью ему опять приснилась Изабель.

Она низко наклонилась над зажженным камином, оранжевый свет которого превратил ее лицо в дьявольскую маску.

В руке она держала его блокнот — один из тех, в которых он подробно описывал события своей экстраординарной жизни.

С лицом, искаженным адской ненавистью, она бросила блокнот в огонь, и Бёртон почувствовал, как большой кусок его жизни бесследно растаял.

Тогда она швырнула в огонь и второй блокнот, и еще одна часть существования Бёртона превратилась в пепел.

Так, один за другим, она сжигала все его записные книжки и дневники.

Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон съежился, уменьшился до пустой оболочки и чувствовал, что вот-вот исчезнет совсем. Он в отчаянии закричал:

— Остановись!

Изабель подняла глаза, взглянула на него и взяла в руки очередной тяжелый журнал.

— Вся твоя жизнь, — сказала она с видом судьи, выносящего приговор, — должна быть переписана.

И кинула журнал в пламя.

Бёртон вздрогнул и проснулся, на лбу его выступил пот.

— Черт побери! — выругался он, отбросил одеяло и завернулся в джуббу. Встал, отдернул занавеску — снаружи было еще темно, — наклонился над умывальником и сполоснул лицо.

Потом пошел в кабинет.

В камине мягко светился уголь, на каминной полке горела свеча.

Было шесть часов утра — слишком рано для миссис Энджелл. Кроме того, она никогда не зажигала свечу — только разводила огонь, раздвигала шторы и возвращалась к себе, ожидая, когда он потребует кофе.

Он закрыл дверь и остановился, прислушиваясь. Потом спокойно подошел к камину и снял со стены рапиру.

Все так же не спеша он стащил с себя джуббу, бросил ее на кресло и, оставшись в одной пижаме, повернулся лицом к комнате и опустил рапиру кончиком вниз.

— Покажись, — негромко сказал он.

Из тени между книжной полкой и занавешенным окном появилась фигура.

Это был альбинос, с потрясающе белой кожей, длинными, до плеч, белыми волосами и розовыми глазами с вертикальными зрачками, как у кота. Среднего роста и сложения, одетый целиком в черное, он держал в левой руке цилиндр, а в правой — трость с серебряным набалдашником. Остроконечные ногти его тоже были черными.

Наиболее примечательной чертой его облика являлось лицо, которое, из-за неестественно выступающих вперед челюстей, казалось мордой хищника.

Без сомнения, это был тот самый тип, который похитил Джона Спика и загипнотизировал сестру Рагхавендру.

— Я ждал вас, сэр Ричард. — Голос походил на мягкое мурлыканье, елейное, вкрадчивое и отвратительное.

— И долго?

— Около часа. Не волнуйтесь, мне было чем заняться. Я с удовольствием читал ваши заметки.

— Вы знаете, что такое частная жизнь?

— А что я получу взамен, если буду уважать вашу «частную жизнь»?

— Очевидно, репутацию джентльмена, — саркастически ответил Бёртон.

Альбинос издал звук, который мог бы сойти за смешок, но скорее все-таки напоминал рычание.

Бёртон поднял кончик рапиры.

— Лейтенант Спик жив? — спросил он.

— Да.

— Почему вы похитили его?

— Я искренне советую вам больше не задавать такие вопросы. Вы и так в последнее время слишком много спрашивали, обойдя все пабы какие только можно.

— В пабах собираются люди, это естественный источник информации. Вы что, следили за мной?

— Конечно. С той секунды, как вы устранили мое месмерическое воздействие на медсестру.

— В ее глазах я увидел ваши.

— А я видел вас через них.

— Я слышал, что подобные вещи возможны, но никогда не наблюдал их раньше, даже в Индии. И, кстати, прекратите глазеть на меня таким образом. Я сам владею этим искусством и не поддамся вашему гипнозу.

Незваный гость пожал плечами и вышел на середину комнаты. В свете свечи его глаза горели красным огнем. Он положил цилиндр на стол.