- А как же я, Лена, мы откуда? И зачем?

Стоун вздохнул и ответил:

 - Я понимаю, как тяжело тебя лишать надежды. Ты уже догадывался. Понимал. Ещё в яме, видел бункер и не мог не заметить особенностей. Так было нужно!

 - Кому нужно? – уже без зла, спросил я.

 - Нам всем, Артём, нам всем нужно.

Мы посидели пару минут в тишине, Стоун не выдержал первым, а мне просто нечего было сказать:

 - Давай Артём всё по порядку? Многое я не скажу, так надо. Ты слушай! Слушай Артём, исповедь машины, пытавшейся стать человеком.

Стоун начал рассказ:

 - Десять тысяч лет назад, мир находился на грани. Перенаселение, межконфессиональные и межнациональные конфликты, нехватка продуктов питания, питьевой воды, межклассовая пропасть. Богатые имели столько, что не могли потратить, бедные не имели ничего. Планета вот-вот должна была взорваться. Именно в таком, полном боли и отчаяния мире родился гений, который мог всё изменить. Он был из бедной семьи и у него ушло немало времени, чтобы выбиться из голодных низов, получить образование, завести семью. Этот учёный работал в крупной многопрофильной корпорации и занимался разработкой биомеханичиских протезов и биоботов, новомодных механических людей. Он ничем не выделялся на рабочем месте, просто ещё один высококлассный специалист. Но делом его жизни была вовсе не работа в протезировании.

Стоун прервался, будто бы вспоминая, что-то, покачал укоризненно головой и продолжил:

 - Была тогда, такая забытая наука, которую сообщество призванных ученых считало чуть-ли ни астрологией в физике. Называлась она эфиродинамика. Так вот, тот учёный был подлинным гением в этой науке. Он воздвиг её на новые вершины, жаль, что об этом мало кто знал. Упрощённая суть этой дисциплины сводилась к следующему. В эфиродинамике не старались расчленить атом, его протоны, нейтроны на ещё более мелкие частицы. Здесь пошли более простым путём, приняв условную первоосновную единицу – амер. Такой подход считался, не научным. Строились дорогие установки, выводились ещё более мелкие единицы, к примеру, кварки, бозоны, но до постижения законов вселенной, при таком научном подходе было очень далеко. А тем временем учёный, в своей маленькой лаборатории, на дешевеньком оборудовании разгадывал загадки вселенной. – рассказчик прервался и обратился ко мне, - Артём я рассказываю так подробно, чтобы понял, всё что произошло!

 - Конечно, Стоун, я слушаю тебя, что было дальше!
– уж слишком буднично попросил я продолжения, какая-то часть меня, всё ещё не верила в происходящее.

 - Этот учёный задался вопросом о происхождении живого. Ему было интересно, почему дерево живое, а каменный уголь мёртв. Он хотел понять, что теряют живые существа, переходя в разряд мёртвых. Вопрос, всем тогда казался детским, но учёный имел совсем другой подход. Теологический ответ о душе тогда его не мог устроить. Он вывел свою теорию. Согласно ней, амеры не могли существовать самостоятельно, только в колебании и взаимодействии с полями друг друга. И если они входили в резонанс, то образовывали более крупные частицы – амероны. И вот их них - амеронов и было создано всё во вселенной. Атомы её видимой части, чёрная материя, энергия звёзд – всё. Но как же живое? Учёный думал над этой проблемой много лет. Он проводил расчёты, пытаясь найти на каком этапе, живое становится живым, пока не пришёл к выводу, что есть особый тип амерона – вивусамерон. Дальнейшее является неизвестным даже для меня. Как он на небольшом коллайдере, украдкой по ночам, синтезировал новую материю, остаётся загадкой. Но, тем не менее, опыт удался, появился я. Вначале он посчитал, что я ошибка, но когда наночастицы меня начали расти, он мной заинтересовался по настоящему. Учёный был особенным человеком, его бы даже назвали сумасшедшим. Совершив такое открытие, что следовало сделать? Раструбить на весь мир, снимать сливки, а не слушать, приходя с работы, причитания жены, по поводу старого автомобиля и необходимости покупки новой стиральной машины, совмещенной с сушилкой. Он был не такой. Он начал исследовать меня, разговаривать со мной и так я ощутил самого себя. Я стал жить! – Стоун прокашлялся как живой человек, мне всё ещё не верилось, что передо мной что-то другое. Запищали дисплеи шаттла, и это отвлекло его на время.

 Мне не верилось, что Вивус – это Земля после страшной катастрофы. Что надежды нет, и не может быть: « Десять тысяч лет! Кто я? Образец из пробирки, выпущенный в пустыню умирать?» Стоун закончил и повернулся ко мне. Я был готов слушать дальше.

 - Учёный решил заняться мной вплотную, поняв, что я могу решать математические задачи. Но и здесь он подошёл не так, как это сделали бы другие. Мимолетом, по ходу исследований, он создал для меня тело. Самый совершенный экземпляр биомеханического человека. На тот момент их стали называть биоботами, в отличии от киборгов, которые в своей прошлой ипостаси были просто людьми, заменившие по какой-то причине свои органы более чем на четверть. Сделав меня похожим на человека, он стал и общаться со мной как с человеком. Хотя тогда, тех же киборгов уже и за людей то не считали. Позже я видел, как толпа фанатиков разорвала девочку с экзопротезами рук. Странный он был человек. Чем больше он со мной занимался, тем больше считал особенный. И вот наступил день, когда учёный привёл меня в свою семью, представив не совсем далеким, больным родственником. Его жена меня невзлюбила, как же, нахлебник, а вот его сыновья стали моими братьями. Пусть не по крови, но по любви. Наша жизнь была прекрасна, я очень помогал учёному, он уволился с опостылевшей работы, и если бы не одна женщина, всё сложилось иначе. – Стоун посмотрел загадочным взглядом на чумазую мордашку Лены, которая так и лежала на полу.

Рассказ продолжился:

 - Учёный на одном из приёмов, устроенным его спонсором, познакомился с женщиной, которую желала половина мира. Полуголая, шикарная, она смотрела на нас с обложек журналов, уличных экранов, постеров на сайтах, против неё нельзя было устоять. Тем более, что учёный никогда не влюблялся. Его жена была студенткой, смекнувшей, что он неплохая партия. Быть может, что она даже его любила, но он её - нет. Ему вообще женщины не были интересны в той степени, что большинству мужчин. Его жизнью была работа, наука. И вот познакомившись с ней, он потерял голову, окунулся в водоворот страсти, отдавшись ей целиком. Для этой же красавицы, он был просто милым яйцеголовым, оказавшимся ещё и забавным. Их роман не мог вылиться ни во что, они бы просто расстались, если бы учёный не показал ей меня. Эта фурия всё сразу смекнула, в хватке ей не откажешь. Обо мне и учёном она поведала своему любовнику, одному из богатейших людей мира, желающему стать ещё богаче. К нам долго присматривались, проверяли. А в это время, окрыленный любовью ученый усовершенствовал метод, благодаря которому создал меня. В начале, моему отцу предложили продать исследования и их результат. Но разве хороший отец может продать своего сына! – Стоун в этот момент сжал кулаки, - Да, его я называю своим отцом, потому что он относился ко мне как к сыну, а не изделию, машине. Учёный отказался. Ему предлагали, всё больше, но следовал неизменный отказ, и тогда этот богач просто украл меня и все разработки учёного. Он построил лабораторию, нанял лучших умов, но у них ничего не получалось. Они развинтили меня до последнего винтика, пытали, ведь я чувствую боль! – Стоуну было тяжело, он не играл. Воспоминания разбередили старую рану.

Он налил стакан воды себе и мне, выпил и продолжил:

 - Мой отец говорил, что именно физически и душевные страдания делают нас… Вас людьми. И я чувствую боль, самую разную, как вы. Меня посадили в банку, подключили к железякам и стали использовать как супер компьютер. Представляешь, первый неживой человек, считал биржевые котировки, а если оказывался неправ, то наказывался как галерный раб. Но мой отец не забыл обо мне, пусть от него ушла жена, прознав про связь с этой стервой, он боролся за меня. И тогда учёный пришёл к военным. Военные ухватились за идею, и тут же отобрали меня у богача, правда совсем из игры его не устранили. Так появился проект СИНИт. Можно сказать, что это моё официальное имя по паспорту. Самообучаемый, искусственный, нейтронный, интеллект, сокращенно СИНИт. Военные были не намного лучше, но у них я хотя бы имел возможность говорить с отцом. И вот в голову одного стратега, пришла мысль, что разработку отца можно использовать в военных целях. Ими был случайно обнаружено, что при попадании в поле установки, биологические существа умирают. Эти кретины, не смогли понять причину смерти, но ухватились за саму идею. Представь себе, что микроскоп используют как дубину, вот так величайшее открытие превратилось в ещё один способ убийств. Отец сделал несколько небольших установок. Результат превзошёл все ожидания. Военные хотели ещё. Учёный отказался, тогда они подло намекнули, что расправятся с его семьей. И вот мы начали работать над супер оружием. Я и отец. Чем больше мы этим занимались, тем отчётливее понимали, что создаём смерть, но только человечества, а всего ЖИВОГО! Через несколько лет, работа была сделана. Отец до последнего момента надеялся, что военные одумаются, но очередной военный конфликт и череда бунтов выбили из их голов остатки разума. Ночью перед испытанием оружия, учёный не спал, он решил, что не позволит уничтожить мир. Весь секрет установки заключался в особой частоте колебаний амеров и вивусамеров. Мы назвали это частотой Vivuszero, точкой отсчёта. Добиться её можно было с помощью созданного им чипа и меня. Этот чип учёный уничтожил. Военный рассвирепели, их планы рушились. Нас пытали, но мы ничего не сказали. Тогда они привезли семью учёного. Вначале на его глазах пытали жену, когда она умерла, старшего сына, затем младшего. Весь отсек в подземном бункере пах железом их крови. Учёный поседел, но не сдался, он даже не сказал ни слова. Так он любил наш мир. Военные были в шоке, такой твердости никто из живущих не видел. И на горизонте показалась та самая красавица с богачом. Они пообещали, что развяжут учёному язык. Так очередь дошла до меня. Меня пытали мощными электрическими разрядами и я никогда не живший, как вы люди, понял что такое смерть. Отец сдался за миг, до того, как меня должны были уничтожить. Как я жалею об этом миге, почему он не наступил! Он рассказал, что я могу воссоздать частоту. Я пошёл на это ради него. После того, как они добились своего, ученого жестоко убили. Наши враги, наконец, поняли, что я не компьютер, и не машина, но это не произвело на них впечатление. Единственным их выводом было, что я боюсь боли и что меня можно заставить работать них. Они потребовали закончить работу.

Стоун замолчал, собираясь с силами, затем устало улыбнулся:

– Моему горю не было предела. Я любил своего создателя, отца. Он был богом, подлинным богом, разгадавшим тайну вселенной. А его убили за то, что он не хотел убивать мир. Во мне тогда бушевала жажда мщения. Я думал, раз вы люди не хотите жить, а хотите убивать, то умирайте все сразу, вместе со мной. Я настроил машину, загрузил программы и вывел её на полную мощность. Через минуту мир умер. Всё на земле умерло, а я остался целым. И в этот миг я понял, чем я отличаюсь от вас. Этого не знал, даже мой отец! У меня не было души…