У Владислава все было «Я», чтобы не делали другие люди, каким-то фантастическим образом результаты труда присваивались ему. Так мой план сражения, вдруг стал нашим планом, а концу стройки баррикады и заграждения уже был планом Владислава.

Я не обладаю лишними амбициями, и такие игры слов не стоят конфликтов, которые могут вызвать, но все же мне было неприятно стоять с человеком, который нагло присваивает твою работу себе. Факт того, что главным выбрали меня, коробил его. Он хотел корону. Именно поэтому он сам назначил себя командиром правофланговой роты. В это подразделение вошли взводы его сторонников. В пику ему, Ричард стал командиром левофланговой роты, объединив три оставшихся взвода. Кем командовать в бою буду я, меня не волновало. Никакого штаба у нас не предусматривалось.

Необходимо отдать должное, Владислав был отличным организатором, и так тонко чувствовал людей, что мог каждого направить на участок работ, наиболее соответствующий его предпочтениям. Например, я бы просто наорал на хрупкую девушку, с звучным прозвищем Латис, которая нехотя разворачивала и заправляла моток проволоки. Но Владислав как-то угадал её талант, и направить на помощь нашему буру-охотнику, для плетения хитрых петель, и в этом деле она преуспела.

Вторым качество, которое мне не нравилось в Владиславе, это то, что он подавлял людей. Удивительно, как в общем, то человек с такой приятной наружностью, только одним присутствие вгонял в ступор крепыша Мартина, или веселую Ребекку, успевшую одарить женским вниманием едва ли не половину мужчин нашей группы. Не была исключением и Лена, к которой я мысленно все реже стал добавлять приставку «необыкновенная», она как бы затухала в его присутствии, и расцветала, когда его не было рядом.

Не поддавались на это излучение альфа-лидера или альфа-самца, только я и Ричард. Стоявший слева от меня седовласый джентльмен сделал отвратительную гримасу.

– Этот засранец меня уже достал. Вначале он казался нормальным малым, но все эти его претензии на вождя и пустой треп надоедают. Какого хрена нужно пудрить всем мозги. Артём, может, скажешь, что-нибудь дельное? Главное, что у тебя это получается коротко! – и не дожидаясь конца речи нашего оратора, Ричар громко с хрипотцой крикнул.

– Эй, мистер Ковальский, хватит! Мы ценим ваши ораторские способности, но сейчас хочет кое что сказать человек, который завтра выдержит экзамен, на лучший или худший план убийства полутора сотен бородавочников. Давай Арт! – и он жестом пригласил меня выйти к столу, на котором уже пол часа ораторствовал Владислав.

Ковальский умел держать себя, но буквально почувствовал, как его передернуло. И это не улучшило моего отношения к нему. Я подошел к столу, но опять не стал на него взбираться, а лишь облокотился и обратился к первым рядам.

– Вы все меня уже знаете. Со многими отношения не сложились, но я попрошу забыть это. Нас здесь двести мужчин и женщин. И мы напряженно трудились почти две недели над тем, чтобы сохранить свои жизни. Пути назад нет и завтра будет самый важный день, с того момента, как мы попали на Вивус. Мы уже все обговорили по десять раз, разбились на взводы, назначили командиров и каждый из нас знает, что должен делать. Повторять это нет смысла. Хочу лишь добавить от себя, ни шагу назад, не прячьтесь за товарищей, и убивайте бородавочников, другого пути у нас нет. Я благодарен за оказанное мне доверие. Вы выбрали меня, я надеюсь, что не подвёл вас. С кем-то я был груб, кого-то обидел, знайте – это всё было ради того, чтобы мы выжили, в предстоящем бою. Нам нужна удача. Если кто-то знаете, как её привлечь, пусть расскажет. Но главное – это то, удача принимает сторону храбрых. Будем храбрыми и мы переживём завтрашний день.

После этого я кивнул, все еще приходящему в себя Владиславу и стал пробираться сквозь плотное кольцо людей. У входа меня догнал Ричард и хлопну по плечу.

– Не могу сказать, что ты произвел фурор, но Ковальский надоел не только нам. Ты бы видел его лицо. – посмеиваясь скал он.

– Да не хочу я видеть его рожу, единственное что я хочу увидеть – это сто сорок мертвых рыл бородавочников. А Ковальский пусть играет в вождя, и теребит свое раздутое эго. Ты, старый лис, не дал ему напялить корону, пусть теперь покричит, тем идиотам, которым нравиться его слушать.

– Резонно, резонно, Арт! Но эго ему теребит Лена, к которой ты не ровно дышишь, а вот парочку мертвых рыл бородавочников, я тебе обещаю лично. Да, ты кстати, где завтра в бою будешь? Под началом у тебя никого нет, Ковальский теперь командир правофланговой роты. Зря ты ему это разрешил. Ты теперь как бы не у дел.– надавил сразу на несколько моих болевых зон, чертов Ричард.

– Командовать там нечем будет. Вы с Ковальским неплохо справитесь, а остальное решит бог. Отсидеться в тылу не получится. Так что я с тобой буду. Уж не откажешь? – оборвал я разговор и направился к выходу.

– Нет Арт, не откажусь, и даже очень надеюсь, что будешь рядом, чтобы спасти мою техасскую задницу, я ведь тебе не говорил, что не помню, даже имени своего папани, но вот старину Техас, так и не забыл и не забуду никогда. Он кстати даже был вытатуирован у меня! – хрипло прогрохотал он мне в спину.

Я даже обернулся, так как знал, что памятные татуировки пришельцы сводили, оставляя вместо них, белые проплешины, не загорающей кожи.

– Что заинтересовало? – засверкал он, белыми зубами – Думаешь, как я понял, что это был Техас. – и он показал кисть руки, где белели шрамы. Татуировка Ричарда, по всей видимости представляла простую, неуклюжую надпись. Когда неизвестные сводили её, то просто обводили контуры. Догадаться о значении татуировки не представляло труда.