Потом я часто спрашивала себя — говорил ли он правду или это была очередная уловка, чтобы привязать меня?

В следующий раз я встретилась с ним лишь через несколько недель; за это время я успела не то что полюбить работу на фабрике, но, по крайней мере, привыкнуть к ней. Меня радовали дружба с Бев и добрые шутки других женщин, от которых не укрылись перемены в моей внешности. Денег за регулярные субботние подработки хватило и на новое белье, и на туфли; я постриглась и в первый раз попробовала накраситься. А уж когда Бев закончила шить для меня юбку и блузку, я почувствовала себя другим человеком.

— И не надо беречь эту одежду, — сказал она. — Я сошью еще, как только купишь ткань.

С мужчиной из соседнего дома я столкнулась в субботу: работа подошла к концу, и я уже уходила с фабрики. На этот раз он решил пройтись вместе со мной:

— Ты сегодня замечательно выглядишь, маленькая леди.

Но я не ответила, потому что злилась на него. Где он был все эти дни? Приходит, когда ему вздумается! Он, видимо, заметил выражение моего лица и понял, что за чувства обуревают меня.

— Скучала по мне? — улыбнулся он.

— Нет! — ответила я. Слишком быстро ответила. — Конечно нет.

Но он знал, что я вру.

— Слышал, ты завела много новых друзей, — продолжал сосед.

Я подумала, что мама рассказала об этом Доре, а Дора — ему. Или он сам подглядывал из-за занавески, когда Бев и Фил подвозили меня домой.

— Наверное, скоро забудешь меня…

Он вызывающе взглянул на меня. И получил ответ, который хотел услышать: что я никогда его не забуду.

Тогда он взял меня под руку и потянул к машине. С изысканным поклоном открыл пассажирскую дверь и помог забраться на сиденье. Но вместо того, чтобы сразу отвезти меня домой, он свернул в лес.

В лесу он потянулся ко мне:

— Иди сюда, Марианна.

Я попыталась увернуться. Он все испортил. Я поняла, что не хочу больше делать те вещи, к которым он меня принуждал. Теперь я знала, что это не просто гадко, но еще и неправильно.

Когда я вскрикнула, он на мгновение замер, а потом начал гладить меня по спине. Я сказала, что хотела просто поговорить.

— Неужели? — улыбнулся он, обняв меня за плечи. Его пальцы нежно скользили по моей шее. — Но ведь тебе нравится это, Марианна, признайся.

Он был прав. Мне действительно нравилось. Мне нравилось, когда меня обнимали, — мне казалось, что в такие минуты я в безопасности. К тому же он до сих пор был единственным человеком, проявлявшим ко мне подобные чувства. С тех пор как родился мой младший брат и родители окружили его любовью и лаской, я втайне мечтала о таком же отношении. Но я прекрасно понимала, что в моих отношениях с соседом есть и другая сторона, которая так пугала меня и к которой так стремился он.

Три недели я сопротивлялась и говорила «нет».

— Что ты ответила им, когда они спросили, кто отец ребенка? — однажды поинтересовался он, хотя ответ был ему известен.

— Сказала, что не знаю, — отозвалась я, надеясь, что он будет хоть немного благодарен за то, что я защищала его.

— А когда ты заполняла документы — я имею в виду официальные документы, на усыновление, — не унимался сосед, — что ты писала в графе «Отец»? «Неизвестен»?

— Да, — взволнованно ответила я. Я хотела, чтобы он понял: я не предала его.

Но сосед тут же объяснил мне, что я нарушила закон: соврала в официальном документе.

Он мрачно посмотрел на меня:

— Марианна, неужели ты не понимаешь, насколько это серьезно?

— Но ты же сам велел никому не говорить! — возмущенно откликнулась я, испугавшись, что на самом деле совершила что-то противозаконное.

В тот же миг я поняла, что дала неправильный ответ. Но тогда я еще не знала, что правильного ответа вообще не существовало.

— Я никогда не просил тебя врать в официальных документах! — резко отозвался он.

Я разрыдалась от несправедливости его слов. И он снова сказал, что никому не даст меня в обиду. Голос его смягчился, губы приблизились к моему уху, он прошептал, что я для него — особенная девочка.

Я попалась в ловушку и теперь не могла уйти.

В тот день я не сказала «нет».

Я проглотила стыд, поскольку отчаянно нуждалась в том, чтобы быть особенной.

Он прекрасно знал, как мною манипулировать. Ему были известны все мои страхи и слабые места, ведь я сама доверчиво рассказывала ему о них.

Почему я снова позволила ему надругаться надо мной? Раз за разом я задавала себе этот вопрос. Я не любила его, только боялась. Я ненавидела то, что он делал со мной. Но я также боялась, что он отвернется и бросит меня. Я понимала, что он сильнее и в конце концов получит все, что хочет. У меня просто не было выбора.