Мне внезапно захотелось уйти из магазина и больше не обсуждать с ним эту тему. Я выбрал две книги, заплатил за них и, попрощавшись с хозяином, вышел на улицу. Мне вспомнилась наша первая встреча с Виолой, и я втайне пожалел, что сейчас ее нет в городе. Я бы не отказался поговорить с ней и узнать, что ее так напугало. Замок никогда не выходил у меня из головы, но самым страшным воспоминанием с ним связанным был сон, сон о котором я не рассказал Крису, но который не давал мне покоя, я не показал ему и стихотворение, которое написал тогда. А жаль, из него могла бы получиться неплохая композиция.

Прекрасный сентябрьский день был по-летнему теплым и сверкал всеми красками. На газоне у летнего кафе раскинулась роскошная клумба с алыми и оранжевыми бархатками, в центре ее пламенел огромный куст осенних роз. Ветер трепал легкие синие зонтики над столиками. Напротив стоял прелестный готический дом с витражными окнами, на него и любовался человек, сидевший за столиком. На нем был легкий серый костюм, расстегнутая на две пуговицы рубашка, светлые длинные волосы собраны в хвост, он курил, мечтательно щуря синие холодные глаза, и видимо наслаждался прекрасным днем и бездельем.

К столику подошел второй, высокий и черноволосый, сел рядом и тоже взял сигарету из пачки, лежавшей на столе, белокурый обернулся к нему.

— Смотри, какой очаровательный дом, Гор, я его чего-то не видел.

Черноволосый перевел взгляд на дом и кивнул.

— Да, как игрушка. Сейчас принесут кофе.

— Спасибо, — рассеянно поблагодарил его собеседник, продолжая созерцать дом с детским удовольствием.

Официант принес кофе и поднос с воздушными розовыми пирожными, светловолосый взял одно и, блаженно зажмурившись, откусил кусочек, его спутник наблюдал за ним с усмешкой, выдававшей длительное знакомство, ту степень близости, которая возникает только тогда, когда люди много времени проводят вместе, и все их странности и привычки уже не вызывают у напарника ничего, кроме снисходительного веселья.

— Кушай, Мел, — одобрительно проговорил тот, кого назвали Гором, — Отдыхай, пока есть время.

— Отличные здесь пирожные — проговорил Мел, принимаясь за второе. — Просто чудо, почему у нас таких нет.

Гор закатил глаза и вздохнул. Сам он только пил кофе. Он посмотрел на часы.

— Вот черт, ну где они, опять Амброзий все напутал, предсказатель фигов.

— Успокойся, он же сказал, что допустимая поправка полчаса. — Мелу, очевидно, настолько нравилось бездельное времяпровождение, что он бы предпочел сидеть здесь сколько угодно. — И вообще, сходи за газетой. — попросил он тоном человека, привыкшего к тому, чтобы его просьбы исполнялись немедленно.

Гор со вздохом поднялся. Он вернулся через минуту с брезгливым выражением на подвижном лице, неся в руках газету из тех, которые называют бульварными. Он положил ее на стол, и они оба поглядели на фотографию на первой полосе.

На ней был изображен Стэн Марлоу. Фотограф поймал его в тот момент, когда Стэн, видимо, смотрел на что-то очень важное, его бледное лицо выглядело напуганным, глаза широко раскрыты, но проницательный человек увидел бы в его взгляде не страх, а какое-то жуткое маниакальное упрямство человека, готового шагнуть на эшафот. Над фотографией стоял заголовок статьи, очевидно, занимавшей несколько полос. Заголовок гласил «Новая девочка Криса Харди». Красивый рот Мела Конрада искривился, в синих глазах сверкнуло такое неконтролируемое бешенство, что автор статьи сильно бы пожалел о своем творении, если бы увидел эту картину.

— Какая мерзость, — процедил Конрад. — Они не должны видеть это, Гор.

Его приятель смотрел на него с непроницаемым лицом. Его раздражение выдавало только то, как он вертел в пальцах зажигалку. Он снова закурил и сказал Мелу так, как говорят ребенку, не понимающему истинной сути происходящего.

— Ты думаешь, это возможно?

— Да, рявкнул Конрад, — эту дуру давно надо нейтрализовать. Она спелась с Даймоном и принесет им эту статейку на блюдечке. А его надо было уничтожить, я уже говорил об этом Архангелу… — Мел внезапно одним резким движением переломил ложку, которую вертел в руках. Гор успокаивающе прикоснулся к его рукаву.

— Не нервничай. Можно попробовать их куда-нибудь отправить.

— Они никуда не уедут. Они должны снять этот чертов клип, разве ты не помнишь.

— Да, да, успокойся. Они уже решили, где?

— Нет, — усмехнулся Мел, действительно успокаиваясь, — Сейчас мы все узнаем. Вон они идут.

— Отлично, — Гордон Хауэр со странным значительным упорством выводил на пластиковой поверхности стола круг, потом он коротким росчерком вписал в него знак, напоминавший молнию, как ее нарисовал бы ребенок, или одну палочку от свастики. Конрад, следивший за его манипуляциями, одобрительно улыбался

— Я хочу кофе, — сказал Стэн, увидев из окна машины совершенно пустое летнее кафе. — Бобби, останови.

Шофер затормозил, и Стэну показалось, что по лицу его промелькнула довольная улыбка. Бобби говорил мало, но Стэн привык определять все по выражению его лица. Иногда ему казалось, что физиономия шофера отражает не только то, что есть, но в каком-то смысле предсказывает то, что будет.

— Пойдем с нами, — предложил он.

— Ага, — Крис протянул руку и сжал плечо своего верного телохранителя. — Пойдем, уже часа три, ты, небось, есть хочешь.