— Я знал, что ты меня поймешь. Да, кофе, как и твой любимый чай, тоже можно отнести к искусству.

При слове «чай» мысли Максин всколыхнулись, но она вовремя придержала их, не позволив пуститься по нежелательному маршруту.

Сейчас имело значение лишь то, что происходило на этой кухне, в ее квартире. Дела, бизнес, чай, размолвки с Джералдом — все это должно было оставаться за порогом.

Максин подошла к столу, села с веселым видом.

— Так, посмотрим, что тут у нас… Ого! — изумилась она. — Да ты просто кудесник! Или все это было заказано в ресторане, а ты лишь разыгрываешь меня?..

— Это ведь наш первый совместный завтрак, — заметил Джералд. — Не мог же я ударить в грязь лицом.

— Ну, положим, не первый…

— После ночи любви — первый.

Максин слегка покраснела. Это весьма развеселило Джералда:

— Удивительно — ночью ты не дала мне ни малейшего шанса заподозрить тебя в застенчивости.

Чтобы сменить тему, Максин принялась приглядываться к столу.

Честно говоря, она не ожидала, что ее холодильник полон таких продуктов. Кажется, все это время Максин пребывала в неведении относительно того, какие богатства скрывал ее холодильник. Она покосилась на Джералда… Откуда взялся, например, сыр с плесенью? Довольно вкусный, надо признать. Или маслины. Или шоколадные трюфели. А груши и персики в сиропе? В холодильнике Максин не водилось ничего такого, из чего можно было сообразить фруктовый салат.

Но она ни о чем не собиралась расспрашивать Джералда. Даже если он среди ночи обшаривал округу в поисках круглосуточного супермаркета, она не обязана об этом знать. Тот, кто готовил сюрприз, не должен в подробностях рассказывать о процессе подготовки. Иначе какой же это будет сюрприз?

— Сок будешь?

— Свежевыжатый?

— А как же.

— Буду яблочный, спасибо.

— Наливаю. Только ты учти, что он — морковный. И держи сливки.

Максин с любопытством взглянула на Джералда:

— И часто ты так готовишь?

— Почти никогда.

— Надо же… А почему?

— У меня достаточно работы. И достаточно денег, чтобы заплатить за завтрак, обед или ужин. В ресторане это точно сделают быстрее и лучше, чем я. Но это не значит, что я зациклен только на работе… Вся суть — в целесообразности. Или…

— Да?

Джералд произнес без тени улыбки:

— Или должно произойти что-то такое, что сильно вдохновило бы меня.

— Ты, по всей видимости, очень способный ученик, — заметила Максин, — все очень вкусно.

— А теперь мне пора бежать.

— Съешь еще сандвич.

— Мне и правда пора. Чем ты намерена сегодня заняться?

Максин пожала плечами:

— Если честно, даже не знаю… Все домашние дела, кажется, я успела переделать вчера. Да и на вечер никаких встреч не планировала.

— Пойдешь в лавку?

— А вот и не пойду.

— Почему?

— Хочу посмотреть, как без меня справятся твои стажеры.

— Это ты из вредности? Или в самом деле хочешь отдохнуть? Если из вредности, то знай — я этого не одобряю.

— Ну как же… Ты ведь не считаешь, что нужно досконально разбираться в чае, чтобы с успехом продавать. — Максин не стала добавлять, что чай следует даже чувствовать, это привело бы к долгой бесплодной дискуссии. — Вот я и посмотрю, вырастут ли продажи без моего участия. Ты говорил, что одна я не справляюсь. Втроем-то мы справимся без труда, а я посмотрю, действительно ли есть толк от появления помощника.

— Как знаешь. — Джералд легонько поцеловал ее в висок. — Я еще позвоню. Хочу, чтобы мы с тобой поужинали сегодня вместе. Надеюсь, на этот счет у тебя нет возражений?

— Нет, — с улыбкой ответила Максин. — С нетерпением буду ждать вечера.

— Я тоже буду его ждать. Отдыхай. Развлекайся. Выбери ресторан, куда захочешь пойти.

— Я не имею ничего против китайской кухни.

— Еще бы. Ничего удивительного в этом нет.

— Но я и правда по ней соскучилась. Сласти, курица или свинина, приготовленные десятками разных способов…

— Решено, — кивнул Джералд, — когда я освобожусь, отправимся в китайский ресторан.

Оставшись в одиночестве, Максин даже покружилась немного по комнате.

Почему-то ее переполняло ощущение легкости. Это была та беззаботность, которая случается только в детстве. Максин не могла понять, чем эта беззаботность вызвана. Убирая со стола на кухне, расставляя еду на полках холодильника, Максин словно не замечала, что делает. Все происходило вроде бы само собой. И впереди был целый свободный день. День можно было посвятить чему угодно.

Когда Максин училась в колледже, такой номер не проходил. Не проходил он и на летних каникулах. Максин подрабатывала официанткой в кофейне. Родители хотели, чтобы дочь пораньше узнала цену деньгам. А уж когда у Максин появилась чайная лавка, о беззаботности не могло быть и речи.