– Проклятье! – с ненавистью процедил сквозь зубы Гордоншах. – Я совсем забыл... – Он нырнул в кабину, встретил взгляд водителя и прочел в нем приговор. Они остались один на один с военной машиной Сарвар-центра, стали чужими у себя на родине, изгоями. От враждебного мира родной планеты их отделяла теперь лишь тонкая оболочка брони. Помощи ждать было неоткуда.

– Что же теперь? – растерянно спросил водитель, которому исполнилось всего девятнадцать лет.

Поход с командиром он принял за необычную военную игру, за учения в условиях, приближенных к боевым, и к тому, что произошло, он готов не был.

– Мы еще живы, дэв побери! – медленно ответил Гордоншах. – И дело свое сделали хорошо. Потомки нас не забудут. Понял, юноша? Рация работает? Попробуем-ка рассказать миру всю правду о том, что здесь случилось... Гони к озеру, попробуем уйти.

– Они остались на верную гибель! – с холодной яростью сказал Сонин, глядя в узкие черные глаза Джаваира.

С высоты пятисот километров на выпуклом щите Земли-2 можно было разглядеть только крупные города, да и то ночью, по россыпи огней. Оранжевый кружок в левом углу одного из материков, очерчивающий район происшедших событий, был до смешного мал, и ни крейсера «Славутич», ни бронемашины офицеров, помогавших космолетчикам, в этом кружке не было видно.

– Что вы предлагаете? – спросил Джаваир, оглядываясь на молчащего Шелгунова.

– Их надо забрать с собой. Или хотя бы перебросить в другой район материка.

Сонин выдержал взгляды руководителей десанта и экспедиции, добавил твердо:

– Другое решение будет, мне кажется, предательством!

Крейсер неторопливо уходил прочь от псевдо-Земли, и она медленно округлялась в гладкий голубой шар, в глобус...

– Вы понимаете, что бросок вниз в таких обстоятельствах равнозначен самоубийству? – произнес наконец Шелгунов. – Квадрат сейчас обстреливается ракетами! Кроме того, мы не имеем права ждать, петля времени вот-вот истает, а вместе с ней исчезнем и все мы!

– Самоубийство! – с горечью сказал Зубавин. – А они, когда шли на это, спасая нас, думали о себе? И мы не имеем права думать только о себе. Они наши предки, пусть и из другой реальности, и преподали хороший нравственный урок...

Шелгунов словно не замечал взглядов, обращенных к нему с надеждой и ожиданием. Он был начальником экспедиции, и его слово было решающим.

Таяли секунды. Внизу, на земле далекого прошлого, ставшего вдруг жестоким настоящим, двое людей, поверивших в то, что возможны другие миры, с более справедливым строем, увидевших чужую боль и муку, вели отчаянную борьбу за жизнь...

– Хорошо, – раздался наконец в тихом зале голос Шелгунова. – Подождем еще час. Добровольцы – шаг вперед!

АВИАБАЗА «ДИКС». ШТАТ ТЕХАС

4 июня, 6 часов 11 минут

Дональд Кларк пошевелил руками и ногами, проверяя, удобно ли сидит летный комбинезон. В левой стопе возникло ощущение, будто пальцы лизнул шершавый язык собаки. Кларк на секунду включил продувку, пискнули выпускные клапаны, ощущение «языка» прошло.

– Контроль функционирования – восемь минут, – раздался в наушниках голос начальника полетов. – Не слышу доклада, «охотники».

– К полету готов, – бросил Кларк и, покосившись направо, встретил взгляд первого пилота.

– Кончайте бодягу, Дон, – сказал тот, подмигивая командиру. – Колымага в порядке, давайте взлет.

Шеф полетов ценил юмор и обычно в предполетных переговорах вставлял шутку-другую, но сегодня он был почему-то официален и скучен, степень секретности полета, наверное, давила и на него.

– Майор Дейм, занимайтесь своим делом, вы сегодня слишком возбуждены.

– Это у меня от острой алкогольной недостаточности, – не удержался Дейм, вызывая улыбку на губах командира. – Есть заниматься своим делом.

– Пассажиры, как слышите? Через десять минут взлет, – напомнил Кларк.

– У нас все в порядке, – после небольшой заминки скрипнул в наушниках голос Бартлоу, старшего группы испытателей.

Дональд Кларк щелкнул пряжками карабинов, вдавил рычаг фиксатора, отсоединил кислородный шланг и вылез из кресла.

– Пойду посмотрю, как они там. Последи за дисплеем, пока «Джордж» будет проводить контроль.

«Джорджем» на жаргоне летчиков назывался главный бортовой компьютер, ответственный за работу систем управления. Всего на борту бомбардировщика «Грейт хантер» насчитывалось девять компьютеров, не считая вычислительных комплексов спецгруза.

Кларк вышел из просторной кабины в тамбур, раздраил дверь и шагнул в первый бомбовый отсек, приспособленный для силового оборудования «скорпиона». Радиоэлектронная аппаратура и компьютеры «скорпиона» находились во втором бомбовом отсеке, а в третьем, хвостовом, были установлены излучатель и корректор траекторий. Все три пассажира (военспецы сверхсекретной лаборатории Пентагона «ИИ» – «Икспложен инсайд») располагались во втором отсеке в своих удобных операторских креслах и все разом нервно оглянулись на звук открываемой двери.