Не надо чужим женщинам такие красивые слова говорить! Жене говори! Дома хорошо тебе будет! И ей хорошо будет!»

Однажды на вопрос: «Сколько вам лет?» – ответила: «Ой! Так просто, с ходу – не подсчитать!»

Она не имела ни высшего, ни даже законченного среднего образования, но благодаря удивительной интуиции была мудрее многих ученых специалистов.

Мне трудно документально доказать то, что я сейчас скажу о ней. Поверьте на слово, что это правда. В наших разговорах она часто размышляла о Родине, о правителях, об искусстве. Еще в 50-х годах она предсказала крах партии коммунистов и как следствие этого краха – развал Союза! Она была набожна и предсказывала Божью кару за расстрелы невинных, за лживость правителей, называла страну концлагерем! И это притом, что она была совершенно непричастна к политике, очень далека от нее.

Я знал знаменитых наших художников, которые, не найдя названия своим живописным опусам, специально приглашали Лялю, чтобы выслушать ее впечатления от их работ. Интуиция подсказывала ей смысл, настроение, главную тему картины, а затем и образное название.

Как-то долго всматриваясь в пейзаж, она вдруг произнесла: «Какая печаль!» И картина получила название «Сельская печаль». В другой раз, любуясь натюрмортом, она воскликнула: «Ой, вкуснота какая! Такое только присниться может!» И картина была названа… «Сон гурмана».

Вот так же интуитивно она предугадывала человеческие поступки в разных обстоятельствах – общественных и художнических. Она редко ошибалась в своих анализах и прогнозах. Не ошиблась она и в предчувствии печального конца своего жизненного пути.

Блиставшая на театральных подмостках и в кино, завоевавшая широкую популярность и любовь зрителей, сводившая с ума толпы влюбленных мужчин, покорявшая своим темпераментом и красотой концертные залы многих городов, она «заслужила» нищенскую пенсию (но не роптала по этому поводу) и тихо, незаметно ушла. Конечно – в рай. Она всю жизнь отдала людям и не требовала за это чего-либо взамен. Большая пенсия и пышные похороны были бы диссонансом в ее жизненном финале. Поэтому она – в раю. В ад таких, как она, не принимают. Там боятся таких, как Надежда Сергеевна Киселева, как Ляля Черная.

…Маршрут моей гастрольной поездки пролегал из Тбилиси в Самтредиа. На станции Гори мне понадобилось зайти в здание вокзала. Наш поезд опаздывал, но пассажиров не предупредили, что 15-минутную стоянку сократили, и… я остался на перроне в одной дорожной пижаме, без копейки, один в чужом городе. Дежурный «обрадовал» меня сообщением, что в Самтредиа я смогу попасть только завтра. За багаж я не волновался: в уехавшем от меня поезде был мой коллега. Что было делать – не знал. Вдруг… метрах в двухстах от вокзала увидел табор. В кармане пижамы каким-то чудом оказалась фотография, на которой в группе артистов были запечатлены Ляля и ваш покорный слуга. Я почувствовал, что есть выход из этого идиотского положения. И не ошибся!

Знакомлюсь с вожаком табора, представляюсь другом Ляли Черной, показываю фотографию и… убеждаюсь в чудодейственной силе популярности «цыганской королевы»! Я был обласкан, накормлен, напоен и одет с головы до ног: шляпа, костюм, галстук, туфли, часы. Мне дали денег. Мы обменялись адресами. Потом была нанята машина, которая доставила меня в Самтредиа значительно раньше, чем туда прибыл поезд с моим коллегой и багажом…

Вернувшись в Москву, я рассказал все Надежде Сергеевне. Мы подсчитали стоимость подаренного мне гардероба, прогона автомобиля и телеграфным переводом отправили деньги моим спасителям. Утром следующего дня деньги вернулись в Москву также телеграфным переводом с припиской: «Не обижай, королева».

Почему – Ляля Черная? В 11 лет хрупкая, как куколка, красивая девчушка зарабатывала на хлеб цыганскими танцами, сначала от случая к случаю, а позже – в серьезных концертах. Как-то кто-то крикнул из зала: «Браво, Ляля!» То есть: «Браво, кукла!» Так и пошло – Ляля, Ляля… Волосы у Ляли – лаково-жгуче-черные. Так из соединения слов «черная» и «кукла» родилось – Ляля Черная. Я к этим словам добавляю – светлая. Светлая Ляля Черная!

Почему «цыганская королева»? После триумфального успеха кинофильма «Последний табор» с Лялей Черной в главной роли цыганскому люду, благодарному за проявленный интерес к его жизни, было бы странным не произвести в ранг своей королевы самую популярную, самую красивую, самую добрую дочь.

К девочке Наде судьба благоволила. Не имея специального актерского образования, как и большинство артистов старого цыганского театра «Ромэн», она стала профессиональной актрисой с широким жанровым диапазоном. Ей были под силу как характерные, подчас комедийные, так и сугубо драматические роли. Врожденная пластичность и музыкальность выгодно выделяли ее в любых артистических проявлениях: на эстраде, в театре, в кино.

Судьба подарила ей общение с великолепными артистами, в том числе с Н. Хмелевым и М. Яншиным; с классической литературой и драматургией, работу над главными ролями в спектаклях «Грушенька» и «Кровавая свадьба».

Способность не терять контактов с простыми таборными цыганами, несмотря на то что слава подняла ее высоко над ними, помогла ей быть естественной в обществе самых разных людей – от академиков до трагически неимущих посторонних людей.

Жизнь сформировала неповторимое человеческое существо – светлую Лялю Черную.

Я, молодой актер, крупно поссорился с директором театра имени Станиславского. Как оказалось потом, я «шутил» с огнем: директором был двоюродный племянник Сталина.