— Всегда готов к вашим услугам, мадемуазель.

— Вы очень любезны!

Эти избитые фразы звучали премило в улыбающихся, чуть-чуть насмешливых устах Розы. Девушка очень нравилась бандиту, но он не изменил своего намерения: садовник, подрезая розовый куст, отсекает не только сухие ветки, но порой — и распустившиеся цветы…

— Кстати, Бродар, — продолжала Роза с той же улыбкой, — куда вы дели ключи от шкафа? Мне надо взять с собою кое-какие вещи.

— Сейчас принесу ключи. Но выпьем сперва по рюмочке доброго винца; это пойдет нам на пользу!

Они весело чокнулись.

— Вы прекрасный управитель! — сказала Роза, поглядывая на сумку с золотом.

— Ну еще бы! — самодовольно заметил Лезорн. — Я на этом деле собаку съел!

— Я и не знала, что вы так опытны… Но дайте же ключи!

Украдкой бандит оглядел комнату. В углу стояла его любимая дубинка с увесистым набалдашником. На всякий случай он держал ее под рукой.

Лезорн протянул Розе связку ключей от шкафа, где хранились драгоценности. Не переставая улыбаться, она отперла один ящик…. Пусто! Отперла другой — то же самое! Удивленная, она начала проверять ящики один за другим, но не успела кончить: сильным ударом дубинки Лезорн раздробил ее хорошенькую белокурую головку. Роза упала замертво, без крика, без стона. Но, опасаясь, как бы она не пришла в себя, бандит бросился на несчастную и туго стянул шнурком ее горло.

Все двери были заперты; никто, кроме аббата и его знакомой, не видел, как Роза приехала, а для них Лезорн мог сочинить какую-нибудь историю. Но куда девать труп?

Бандит выпил еще стакан вина, того самого, которым он угощал Розу. Он был совершенно спокоен: убийство совершено умело и ловко, ни капли крови на руках, на полу. Его жертва словно уснула, не успев даже вздохнуть… Он предался философским размышлениям: «Ну вот, еще одной не придется страдать… Она умерла без мук, не узнав ни болезней, ни невзгод, умерла разодетой, словно на праздник… Славная танцовщица для пляски Смерти!»

Мысленно говоря это, Лезорн рисовался, и совесть нисколько его не мучила. Он взглянул на стенные часы; они стояли. Кинувшись на девушку, словно дикий зверь, бандит задел их, и от толчка движение маятника прекратилось. Вместе с жизнью Розы остановились и часы… Когда он подумал об этом, по спине у него пробежал холодок. Но ведь это же пустяки по сравнению с близостью мертвого тела!

Лезорн сделал несколько шагов по комнате, поправил фитиль в лампе и снова погрузился в раздумье. Наконец он принял решение. В доме имелся большой подвал; труп можно было перенести туда, не выходя на улицу. Бандит зажег фонарь, взвалил девушку на плечи, словно волк, уносящий ягненка, и спустился по лестнице. Времени у него было достаточно, никто не мог ему помешать. Не торопясь, он вырыл глубокую яму, уложил в нее тело Розы и аккуратно засыпал землей, позаботившись хорошенько ее выровнять, чтобы не осталось никаких следов. Он долго утаптывал землю, потом разбросал вокруг старый хлам, валявшийся в подвале, и вернулся назад, будучи уверен, что его никто не видел.

Как бы он испугался, если бы поднял голову и заметил в окошке человеческое лицо! Мальчик лет тринадцати, широко раскрыв глаза, следил за всеми его движениями. Привлеченный светом фонаря, мигавшим во мраке, он лег на живот у окошка, которое находилось на уровне земли, и прижался лицом к решетке. Довольно рослый для своих лет, он весь день собирал милостыню; на шее у него висела дощечка с надписью крупными буквами:

Сейчас подросток возвращался домой, к своей бабушке, бедной старухе поденщице. Испуганный и в то же время заинтересованный, он наблюдал за всем от начала до конца. Увидев, что Лезорн направляется к лестнице, он убежал.

Бандит, по-прежнему спокойный, осушил еще стакан вина и лег спать. Уже в постели он вспомнил про окошко… Почему он его не завесил? Ему опять стало не по себе.

На другой день было воскресенье. Лезорн пошел в церковь, чем доставил величайшее удовольствие аббату, убежденному, что это он обратил бывшего коммунара в истинную веру. После обедни достойный священнослужитель пригласил Лезорна к завтраку. Явилась и старая святоша, которая начала объяснять служанке, как приготовляется особый сорт варенья, благотворно действующего на желудки духовных особ. Эти глупцы обеспечивали Лезорну безопасность.

Обильный завтрак прошел очень весело; его не преминули спрыснуть вином. Языки развязались; бандит узнал, что сердцем долговязого простака владеет молоденькая садовница, а старая святоша обладает значительным доходом от капитала, но последний должен оставаться нетронутым. Это вынудило Лезорна отказаться от нового плана, задуманного под влиянием выпитого вина и одержанных успехов. После завтрака мнимый Бродар сообщил, что отправляется по делам графини на север и вернется через несколько дней. Ночью же он укатил в противоположном направлении.

Как нам известно, Олимпия и Амели, посетив Рим и другие города, остановились в Ницце. Расплатившись с долгами, они собирались ехать домой; однако Лезорн решил иначе.

Вернувшись через неделю в особняк на улице Дез-Орм, он узнал новости.

— Вы явились вовремя, — сказал ему аббат. — У графини будет обыск; ей было бы неприятно услышать об этом.

— Конечно, она бы очень оскорбилась. Но с чего это полиции вздумалось делать обыск?

— Представьте себе: после вашего отъезда все псы с улицы Дез-Орм стали сбегаться к дому графини. В конце концов это возбудило беспокойство, и мэр собирался сегодня, не дожидаясь вашего возвращения, лично осмотреть дом.