Наконец они пробились к стеклянным дверям. Майкл мог разглядеть, что внутри их поджидает лейтенант Кэпшоу. Выражение страдальческого нетерпения делало еще более мрачным его от природы угрюмое лицо. Репортеры все еще безуспешно призывали к сотрудничеству, и Эбби из жалости пыталась ответить на сотни вопросов, когда они с Майклом были уже далеко.

Дотошный корреспондент Юнайтед Пресс снова попросил сделать снимок, как один герой благодарит другого. Майкл обернулся к толпе.

— Вы хотите снимок? — спросил он с неожиданной улыбкой. — Хорошо, нацельте ваши камеры.

Прежде чем Эбби расслышала его слова, он нежно обнял ее и прижал к своей груди. Она попыталась сопротивляться, но безуспешно. Майкл лишь теснее сжимал ее в объятиях; потом немного согнул в талии, так что ее руки беспомощно опустились, и прильнул губами к ее рту.

Эбби потеряла всякое представление о том, где она, что с ней происходит. Но всем своим женским существом она почувствовала, как ей хорошо! И тут Эбби призналась себе, что с того мгновения, как она увидела его глаза, ее охватило неодолимое желание упасть в его объятия, прильнуть к его ладному телу, ощутить вкус его губ… И вот мечта сбылась: он обнимает ее, его поцелуй обжег как пламя, разбудил в ней затаившуюся страсть…

Это чудо длилось несколько секунд — и Эбби оказалась живой и невредимой, на ногах. Майкл стоял рядом, но его глаза еще сохраняли тепло безумной мгновенной близости. Он повернулся к репортерам с мальчишеской улыбкой и спросил, не сомневаясь в ответе:

— Ну, как вам понравилась наша импровизация?

Репортер Юнайтед Пресс был в восторге от находчивости Майкла.

— Сержант знает, как надо позировать для великолепного снимка. Надеюсь, публика будет довольна. Эта фотография завоюет особую популярность.

— Он также заработает еще одну повязку, если вздумает повторить такую непростительную вольность, — надменно процедила Эбби.

Майкл вовлек ее в вестибюль, прежде чем она могла казать что-нибудь еще в этом роде.

— Получил удовольствие, Вивиано? — насмешливо спросил Кэпшоу.

— Да сэр — добродушно откликнулся Майкл, проходя мимо.

Несколько полисменов, работавших в темном, старом здании, заметили Майкла и подошли к нему. Очень скоро здесь вокруг них образовалась такая же толпа, как на улице.

— Дружище! Рады видеть тебя! Ты пришел, чтобы узнать у старых приятелей, как по-настоящему разделываются с бандитами?

— Эй, Вивиано, что случилось? Ты пропустил занятие, как уберечься от пули?

— Я и уберегся, — улыбнулся Вивиано, принимая рукопожатия и одобрительные похлопывания по плечу, — он не попал мне в голову.

Один из полисменов решил пошутить:

— Пуля не просверлила то самое место, без которого сержант Вивиано мог бы прекрасно обойтись.

Реплика вызвала веселый смех, нисколько не задевший Вивиано. Эбби видела, что Майкла окружали истинные друзья. Он пользовался их уважением и доверием. Постоянная опасность, сознание, что на каждом шагу любого из них подстерегает смерть, — вот неразрывные узы, которые сплотили их на всю исполненную тревог жизнь. Это сообщество друзей, где понятия долга и чести были святыми, выделялось среди штатских людей с их суетными заботами. Их замкнутый мир был недосягаем для гражданского человека. Эбби чувствовала себя среди Майкла и его коллег каким-то пришельцем с другой планеты. Тем более что они еще не могли забыть погибшего офицера, которого совсем недавно похоронили с воинскими почестями.

Когда Майкл подвел ее к двери перед лестницей, Эбби наконец обрела дар речи.

— Почему вы меня так поцеловали? — нетерпеливо спросила она, с трудом переводя дыхание, превозмогая стремительное биение сердца.

— Нам наверх, — будто не слыша ее настойчивого вопроса, заметил Майкл, придерживая перед ней дверь, — прием у детектива Свэнна. Тактика — отвлекающая внимание.

Эбби остановилась.

— Что это означает, я не понимаю.

Майкл уклончиво пожал плечами.

— Это удержит их от скрупулезного изучения вашего сомнительного прошлого.

Эбби выразила явное недовольство таким ответом и молча стала подниматься по лестнице. Майкл, хитро улыбаясь, последовал за ней.

— Почему вы не ходите на свидания с полисменами? — Его сердце тоже лихорадочно билось. После первого шального поцелуя ему хотелось целовать Эбби бесконечно.

— Таков мой стиль поведения.

— Господи! Как высокопарно. Не понимаю, зачем себя так ограничивать? — недоумевал Майкл.