Эбби чувствовала, как напряжены ее бедра. Она не могла отделаться от страстного желания вновь прижаться к Майклу всем телом! И это всего лишь после одного дня знакомства! Боже мой, что бы сказала ее мать?

— Что бы сказала моя мать? — повторила Эбби вслух.

— Она бы сказала, что у тебя хороший вкус.

Майкл почувствовал, что он опять теряет контроль над собой.

— Не будь таким самоуверенным! Она сказала бы, что я просто сумасшедшая.

С усилием Эбби оторвалась от него. Ей было бы гораздо легче владеть собой, если бы она видела в Майкле только красавца-мужчину, покорителя сердец. Она не принадлежала к числу женщин, которые удовлетворяются внешним блеском. Эбби обнаружила в Майкле такие качества, которые затронули и ее душу: способность к состраданию, терпимость, заботливость, врожденное чувство юмора. Он был определенно человек неординарный, а потому в сочетании с мужской притягательностью — крайне опасный.

— Я бы хотел, чтобы это случилось еще вчера вечером, — сказал он, улыбаясь и гладя ее бархатную щеку.

— Вчера вечером ты заснул на полдороги, — возразила она с дразнящей улыбкой.

— Я искренне раскаиваюсь в этом.

— Майкл! — напомнила она ему. — Это не мой стиль поведения. Для меня все случившееся с нами меньше чем за сутки — тоже своего рода неожиданность, скорее — подарок Судьбы.

— Но я по-прежнему не думаю, что это— хорошая идея.

Почувствовав, что ей снова хочется оказаться в его объятиях, она резко отпрянула в сторону и печально улыбнулась.

— Я тебе говорила. Никаких романов.

— У меня такое ощущение, что ты готова изменить этому пуританскому правилу.

— Ощущения часто бывают обманчивы. Пойми же, я не считаю, что этохорошая идея.

— Означает ли столь категорическое заявление, что после сегодняшних событий я буду лишен вашего доверия и больше не получу разрешения поспать на этой незабвенной кушетке?

— Ты не получишь разрешения даже на вход в лифт…

Майкл посмотрел на нее пристально, не отводя глаз.

Эбби поняла, что он хочет сказать ей нечто серьезное, о чем много думал. Так оно и случилось.

— Эбби, я почти убежден, что существует что-то важное, о чем ты хочешь рассказать мне. Но ты боишься, что это «что-то» попадет в прессу.

Майкл прочитал в ее глазах, что он прав в своих предположениях.

— Я не собираюсь каким-либо образом заставлять тебя полностью довериться мне, но полагаю, что должен узнать об этом раньше, чем они докопаются до твоей тайны сами. А они докопаются, я знаю, без всяких церемоний, грубо.

— Я тоже это знаю.

Если бы можно было избежать боли и чувства неловкости при воспоминании о той давней истории, то она не задумываясь, все рассказала ему, не утаив ни малейшей подробности. Но ее мучили сомнения: вдруг он отнесется к этому так же, как до сих пор относятся ее патриархальные родители.

— Это не что-то дурное, Майкл. Только очень… досадное. Воспоминания о прошлом обрушиваются внезапно, когда да я совершенно этого не хочу… — Она отстранилась от него с горькой улыбкой, — каждого есть свои маленькие секреты, которые никому другому не кажутся важными. Таковы и мои.

Единственным отличием между входом в комнату для допросов и кабинетом лейтенанта было то, что на двери кабинета красовалась медная дощечка с его именем. Эбби нервно расхаживала по холлу с чашкой скверного казенного кофе в руке, в то время как Свэнн, сидя на одном из стульев, который он вытащил в холл, беззастенчиво разглядывал ее.

— Они освободятся через несколько минут, — успокоил он Эбби, продолжая разглядывать ее.

По его мнению, ноги Эбби были безукоризненно красивы.

— Но что я должна делать здесь? — нетерпеливо спросила она.

Эбби не умела ждать. Профессиональная беда врачей «неотложной помощи». Их попросту не учили этому.

— Ждать. — Свэнн, видимо, обладал этим искусством: спокойно ждать…

Эбби бросила на него презрительный взгляд.

— Почему вы не решаетесь войти? — спросила она. — Вы в чем-нибудь провинились?

— Потому что слышал все это раньше. Я предложил свои услуги: охранять вас здесь от волков, которые поджидают добычу снаружи, пока лейтенант разговаривает с Вивиано.

— А почему он там? Или он провинился?

— Сомневаюсь. Вивиано слишком опытен и дисциплинирован. Настоящий профессионал.

Эбби готова была рассмеяться. Отвернувшись от непроницаемого лица Свэнна, она, перестав ходить, тоже села на стул. Свэнну было примерно столько же лет, сколько Майклу, но он казался грузным, отяжелевшим. Но и толстым назвать его нельзя. Свэнн производил впечатление хорошо тренированного человека, состоящего из могучих развитых мышц, от которого исходила безмолвная угроза. У нее было чувство, под этой бетонной непроницаемостью скрывался настоящий коп,который никогда бы не посмел ослушаться приказа.