— Эбби, ты доктор… — неуверенно проговорил Майкл. Ей нечего было возразить на подобное утверждение…

— Полагаю, что это лучше, чем быть таксистом, — нашлась Эбби.

Свэнн был удивлен этой пикировкой молодых людей, влюбленных друг в друга.

Майкл ответил в тон Эбби.

— Я был ранен в голову. Могла у меня из-за этого возникнуть потеря памяти?

— У тебя может быть все, не только потеря памяти… — взглянув на Майкла, она поняла, что ему совсем не до шуток, и осеклась. — Конечно. После любой контузии это бывает, но обычно симптомы заболевания проявляются значительно позже, — уже серьезно ответила Эбби. — Однако для чего тебе это нужно знать?

Он улыбнулся и скрылся опять в кабинете лейтенанта.

— Нет никакого смысла впутывать мисс Фицджеральд в это опаснейшее дело. Она исчерпала все свои возможности, — сказал Майкл, обращаясь к Кэпшоу. — В любом случае, она никогда с уверенностью не опознает Марлоу. Все, что вам нужно, это объявить, что я видел его, но из-за моей… частичной потери памяти в результате ранения, я не могу вспомнить, как он выглядит. Вы можете даже сообщить, что Перси произнес какие-то слова перед тем, как упасть. Но доктор не могла их расслышать, потому что была очень напугана. Потеря памяти, как я уже сказал, — явление временное, поэтому мы просто ждем, когда пройдут последствия контузии, чтобы опознать второго преступника.

Сотрудник Агентства впервые видел Майкла и задал ему вопрос, не скрывая злой иронии:

— Вы именно так хотите поступить? Занять выжидательную позицию?

Он не заметил гневного выражения, мелькнувшего на лице лейтенанта Кэпшоу.

Но выражение лица Майкла не могло ввести в заблуждение.

— Вместо того чтобы заставить рисковать жизнью невинного свидетеля, я поступлю только так, — твердо заявил Майкл.

Про себя же Майкл подумал, что Эбби стала для него намного больше, чем невинный свидетель.

— Позовите доктора Фицджеральд, — предложил лейтенант Кэпшоу.

Сотрудник из Агентства немедленно пригласил Эбби.

— Это верно, что потеря памяти может временно наступить после такого ранения, которое получил сержант Вивиано? — спросил лейтенант, когда она нерешительно вошла в кабинет.

Свэнн и Майкл встали по бокам около нее, будто желая защитить Эбби от коварных замыслов чиновников.

Прежде чем ответить, Эбби обвела взглядом присутствующих.

— Вы позвали меня сюда, чтобы расспросить о последствиях ранения в голову? У вас что, господа, нет своего собственного доктора, который объяснил бы такие элементарные истины?

Трое из находящихся в кабинете с трудом удержались от улыбок.

— Мы сочли более целесообразным спросить вас, доктор Фицджеральд, — сказал Кэпшоу, — если вы, конечно, не против.

— Само собой разумеется, — она пожала плечами. — Но я не понимаю, что произошло. За последнее время у сержанта Вивиано не было заметно никаких симптомов потери памяти. Вы, случайно, не забыли номер вашего жетона или что-нибудь в этом роде, сержант? — обратилась она к Майклу.

— С номером моего жетона все в порядке, спасибо. — Майкл был подчеркнуто краток.

— В таком случае, я скажу вам то же самое, что уже доложила сержанту. Временная потеря памяти — явление обычное в случае контузии. Оно, как правило, затрагивает события, которые произошли непосредственно перед ранением. Многие люди, попавшие в автомобильные аварии, не могли потом вспомнить, как они садились в машину.

— И сколько времени проходит, пока память снова возвращается? — поинтересовался лейтенант Кэпшоу.

— Определенного времени для этого не существует. Иногда — сразу, иногда — через несколько дней, а бывает, что никогда.

— Благодарю вас, доктор. Из соображений безопасности за вами будет вестись наблюдение последующие несколько дней. Пока не арестуем сообщника Перси. Иначе мы поступить не можем, — заключил лейтенант Кэпшоу.

Эбби была в некотором замешательстве. Она себя не чувствовала втянутой в это темное дело с наркотиками, пока она и Майкл не подверглись несколько минут спустя очередной атаке прессы.

— Повторяй все за мной, — шепнул ей на ухо Майкл и повернулся к микрофонам.

Тут Майкл изложил новую версию событий, поразившую Эбби.

— Врачи называют это «регрессивной амнезией», то есть временной потерей памяти, — объяснял он репортерам так, словно сам только что узнал, что с ним произошло. — Полное забвение всего, что связано со стрельбой, не могу вспомнить, как выглядел сообщник, а я был единственный, кто находился в такой удобной позиции, что должен был разглядеть его. Я думаю, что мы сможем произвести арест, как только восстановится моя память.