Только решил расслабиться, разрядить ружье и закинуть наконец эту бесполезную железную палку за спину – из травы, метрах в тридцати, с каким-то противным чмоконьем сорвалась небольшая птица и полетела быстрыми зигзагами прочь. Рефлекс уже был набит – не задумываясь выпалил дуплетом в сторону добычи… Никакой реакции. Более того, длинноклювое создание сделало широкий полукруг, и вытянув прямые ноги уселось на кочку совсем рядом, чуть не на прежнее место! Пока менял патроны, тихо спросил у спутников:

— На них вообще охотятся?

— Вполне, — шепотом ответил Петр Степанович. — Стреляй пока сидит, влет не возьмешь.

— Это бекас, — вторил ему Конон, с интересом наблюдая за моими действиями.

— Неспортивно по сидячей-то, — посетовал я. Отставать от офицеров мне не хотелось, но и таскаться с тушкой особого желания не было. — Придется вспугнуть сперва.

Впрочем, дожидаться моего крика дичь не стала, сразу после звонкого «клац!» закрываемых стволов бекас поднялся на крыло, явно намереваясь повторить свой козырный полет. Ба-бах! Даже сквозь дым я увидел, как заряд дроби практически впечатал птицу в землю.

— А sniper killed a snipe! — прокомментировал происходящее разведчик.

— What? — машинально переспросил я.

— Да бекас по-английски снайп, — как-то подозрительно покосился на меня Конон. — Хороший выстрел.

— Случайно попал, — я честно постарался сменить тему.

Меня заметно напрягало другое – тушка подбитой птички весила грамм сто, это с перьями, клювом, и попавшей дробью. Соответственно меня мучил вопрос – не издеваются ли надо мной старшие товарищи, выдав за знаменитую добычу какого-то дятла-переростка. Успокоился я только во время готовки полевого обеда, когда «снайп» пошел в разделку наравне с парой «даков». Надо заметить, не было никакой «настоящей» охотничьей романтики, пережигания углей, вертелов из деревянных прутьев, запекания в глине, и прочих псевдоресторанных рецептов. Альбертыч опытной рукой ободрал с тушек перо вместе с кожей, заметив походя, что щипать и опаливать дольше. Заодно порубил уток на куски, как это делают советские женщины с обычными домашними курицами. Далее продукт был смешан со специями, приправлен картошкой, и выложен на совершенно прозаическую чугунную сковороду, для которой над костром были вмонтированы специальные опоры из металлических уголков.

Неизменной в СССР водки было всего чуть, бутылка на троих, ведь еще нужно ехать домой. Но беседу она заметно оживила. По крайней мере товарищ Молодый перестал ломаться, и когда егерь отошел кормить собак, начал рассказывать о жизни в Англии.

— …Конечно, там мне приходилось соответствовать образу бизнесмена, какая вилла у меня была! Восемь спален, три этажа, двойной свет в гостиной, и люстра из настоящего хрусталя! А мебель, сплошное красное дерево! Дюжина машин в гараже, я их только специальным авиационным бензином сотой марки заправлял!

— Это ж какой штат прислуги надо! — поразился я, отложив на время жесткий, пахнущий тиной кусок грудки.

Петр Степанович удивлено уставился на меня. Но я хорошо помню, как отец решил завести четыре машины: косящий под «бизнес» мерседес E350 matic, старенький, но очень даже приличный Porsche 911, "Ниву" для леса, и "Пежо" для матери. Благо, места на парковке у коттеджа было не занимать. Но быстро выяснилось, что их все надо гонять на сервис, мыть, хотя бы от пыли, заправлять, и вообще, изрядно загружать мозг автопарком. Или взять на работу специального человека. Так как автофанатом мой папа никогда не был – от всей «конюшни» быстро избавился, остался только универсальный Porsche Cayenne, на котором по ново-российским понятиям можно и в ресторан заехать поговорить, и в лес по грибы.

— Удивительная осведомленность для советского молодого человека, — озадаченно засмеялся Конан. — Славная смена у вас растет, товарищ генерал!

— Не жалуюсь, — не стал отрываться от обгладывая косточки Музыкин.

— Вот бы таких петров на все наши предприятия, — наставительно покачал пальцем Молодый. — Но всех грамотных комитетчики подгребли, тогда как на производстве такое творится! — улыбка сползла с лица Конона, видать реально вспомнил что-то неприятное. — Был я тут на одном московском заводе, там ужасный кавардак, половина рабочих просто бездельничает! Вот их бы выгнать, дать остальным нормальную зарплату…

— Ты бы тогда с трибуны промолчал, не пришлось бы дома год сидеть, — по прежнему не отрываясь от утятины заметил Петр Степанович. — Думаешь никто этого без тебя не видит?!

— Ну вот, даже тебе про это рассказали!

— А ты что думал? — генерал наконец прекратил терзать крепкими зубами лапу несчастной птицы. — Проект «Денди» очень серьезный, в него вовлечен ряд серьезных предприятий и огромные средства. Массу ученых от оборонки на эту коммерцию отвлекли. А ты опять завел свое, «дайте мне завод, я быстро наведу порядок». Тебе мало врагов на острове?

К чему мне кэгэбешные разборки? Поэтому я поспешил воспользоваться повисшей паузой, и вклинился с ортогональным вопросом:

— Вот интересно, будут ли на западе клубы и бары сразу покупать наши автоматы, или только через лизинг? Если последнее, то встанет вопрос с кредитной линией в мощном банке, суммы-то получатся немалые…

— Неужели в СССР не найдется на это средств? — Конон охотно ухватился за бревно новой темы.

— Это действительно существенная сумма, если одна установка будет стоить десять тысяч, для США только для начала понадобится по крайней мере несколько тысяч штук, то это все идет к сотне миллионов долларов. А потом, сбор лизинговых платежей сам по себе не слишком прост. Наверняка будут просрочки и банкротства. Далее навалится сервисное обслуживание, телефонный и почтовый техсаппорт, а потом еще апгрейд, или вообще замена модулей…