– Васильев не является, – язвительно сказал Земцов. – Его сож… извините, – взглянул он на Ольгу. – Его подруга Волкова является твоим клиентом.

– Может, закончите свой дурацкий спектакль, – рассердился Масленников. – Совершено убийство молодой женщины. Мы все, здесь собравшиеся, обязаны в этом разобраться. А вы оба – профессионалы. В бирюльки поиграете на досуге.

Сергей удовлетворенно кивнул, коснулся локтя Алексея. Васильев беспомощно оглянулся на Ольгу. Та помедлила и вдруг сказала:

– Если отца Вики привезут сейчас… Ну, в любом случае разрешите мне его подождать. Не только потому, что из-за меня он узнает о ее смерти с опозданием… Да, это я уговорила Алексея вывезти тело. Не могу уйти. Прошу меня понять.

– Оставайтесь, конечно, – согласился Масленников. – Вы покойной не посторонний человек… Пройдем ко мне в кабинет, я сделаю вам укол – сердце поддержать. Мероприятие тяжелое, а вы уже сейчас выглядите неважно.

Сергей с Васильевым ушли, Масленников пропустил Ольгу и Славу в свой кабинет, быстро сделал ей укол в вену, усадил в широкое кресло у окна.

– Я вам заварю крепкий чай, – сказал он. – Глотните, поможет.

Он повернулся и встретил вопросительный взгляд Славы.

– Александр Васильевич, я думаю, что лучше: позвонить или ехать за Князевым? Можно узнать, на работе ли он. Ох, не люблю я это.

– Слава, – серьезно ответил Масленников, – я собираюсь искупить свою вину. То есть участвовать в этом деле по максимуму. Я позвоню отцу.

Слава облегченно вздохнул и выложил перед экспертом все телефоны Петра Князева.

Масленников набрал рабочий. Ему сразу ответил мужской голос:

– Я занят. Совещание. Перезвоните через час.

Эксперт набрал повторно.

– Не бросайте трубку. Попросите всех выйти. Это очень важно…

– Да, – услышал он через некоторое время взволнованный голос. – Кто вы? Что случилось?

– Возможно, случилось. Меня зовут Александр Васильевич Масленников, эксперт по особо важным делам… Патологоанатом… Четырнадцатого августа в Подмосковье было обнаружено тело убитой девушки. Мы наводили справки: такую девушку никто не искал. Но по стечению ряда обстоятельств она была опознана предварительно человеком, который близко знал ее при жизни. Он считает, что это Виктория, ваша дочь…

– Да нет же. Это ошибка! Вика мне пишет и звонит… – Голос Петра осекся. – Я должен посмотреть. Куда ехать?

…В этом кошмаре – пока ждали Петра, когда его встретили, повели в страшную комнату, когда он вышел, полумертвый, – Ольга чувствовала лишь пронзительную боль в висках. И понимала, что переоценила свои силы. Она не может этого выносить, она не знает, как себя сдержать: плакать или кричать ей нельзя, это неприлично. Она здесь никто. Нет, она преступница, тащила мертвую девочку на пустынную грязную дорогу. Хоть бы этот нервный следователь забрал ее в тюрьму, что ли. Ей нельзя показываться людям на глаза, она сама не может никого видеть.

– Это Викуля. – Губы Петра дрожали. – Кто ж такое сделал… Она очень красивая была…

– Пройдемте в кабинет. – Масленников крепко сжал его плечо. – Мои соболезнования. Мы во всем разберемся. Это следователь – Вячеслав Михайлович Земцов.

Они пошли втроем, а Ольга осталась стоять посреди коридора.

– Может, вас отвезти? – Земцов вернулся и смотрел на нее почти сочувственно. Или ей показалось.

– Куда?

– Не знаю. Домой? На работу? К родственникам? Друзьям? Вам нужно прийти в себя.

– Я надеялась, что вы меня сразу в тюрьму посадите.

– Не все надежды сбываются, – грустно улыбнулся Слава. – У меня сейчас серьезная работа с отцом погибшей, а вас отвезет мой сотрудник, он ждет в приемной. Куда скажете. Можно на вашей машине. Я ему позвоню. Не отчаивайтесь так. Все, что нам остается, – узнать правду.

Пока Сергей рылся в кустах, растущих вокруг террасы в саду Васильева, тот стоял неподвижно на дорожке. Минут через двадцать Сергей не спеша направился к нему. В руках… да, в руках он держал пистолет, завернутый в носовой платок.

– Посмотрите, пожалуйста, не прикасаясь, ваш?

– Покажите с другой стороны – там должна быть царапина… Да, мой. Что делать?

– Вы же слышали: я обещал следователю не топить улику. Расслабьтесь, попробуйте пошевелиться. Вы сейчас похожи на ледяную статую. У Лажечникова читал. Читали?

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Ничего. Вы – не единственный. Доношу суть: это хорошо, что вы с Ольгой не нашли орудие убийства. Скорее всего, это оно и есть. Вы со своей предусмотрительностью наверняка бы его выбросили. То, что пистолет здесь, говорит о том, что имела место подстава. Понятно?