Сердце у Эмили сбилось с ритма, а потом радостно затрепыхалось. Да, что же с ней происходит на самом деле! И что ему ответить? — судорожно соображала она и, так ничего и не придумав, просто сказала:

— Спасибо.

Клайд молча вырулил на шоссе, а у Эмили возникло ощущение, будто она после долгого отсутствия наконец-то едет к себе домой.

Нет, это у нее едет крыша!

Эмили наполнила еще одну коробку старыми учебниками и книжками и вздохнула. Она не видела Клайда два дня. В понедельник вечером он помог ей освободить все антресоли и уехал к себе доделывать крышу.

Господи, как же она по нему соскучилась! Нет, надо взять себя в руки и постараться не думать о нем. Скоро она уедет. Навсегда.

Подвинув к себе коробку с надписью «Эмили»,она открыла ее и увидела прямо сверху свой дневник за последний класс. Смахнув с обложки едва заметный слой пыли, раскрыла на последней странице и отчетливо вспомнила, как в конце года учительница вручила ей дневник. Другие девочки плакали, расставаясь со школой, а она не могла дождаться момента, когда, наконец уедет из Огасты.

Отложив дневник в сторону, Эмили извлекла из коробки небольшой альбом в дорогом кожаном переплете — подарок мамы на то, последнее Рождество. Эмили тогда увлекалась поэзией и сама писала стихи, поэтому мамин подарок привел ее в восторг.

Погладив тисненую кожу, она открыла альбом, потеребила ярко-красную шелковую ленточку-закладку, и у нее защекотало в носу. Смахнув слезы, она прочитала дарственную надпись:

«Доченьке на память. С любовью от мамы».

Внезапно Эмили пришло в голову, что большую часть своей сознательной жизни она провела без родителей. Вот уже десять лет, как их нет, а боль утраты так и не проходит.

Закрыв альбом, Эмили расплакалась. Нет, больше она не хочет терять тех, кого любит! Этого она не вынесет.

Просмотрев содержимое коробки и не найдя там больше ничего такого, что ей хотелось бы сохранить, Эмили взялась за последнюю коробку. В ней оказалась связка поздравительных открыток и личных дневников Мэгги. Дневники были пронумерованы и сложены в хронологическом порядке. Судя по дате, первый из них Мэгги начала вести, когда ей исполнилось тринадцать.

Со смешанным чувством любопытства и смущения — ведь она вторгается в чужую жизнь, пусть и прошедшую, — Эмили заглянула в него и так увлеклась, что не могла оторваться, пока не прочитала весь дневник до конца. Теперь она узнала покойную бабушку с новой стороны.

Мэгги писала о своих отношениях с родителями, и Эмили стало ясно, почему бабуля всегда была с ней так сдержанна, чтобы не сказать сурова. Похоже, ей возбранялось не только проявлять свои чувства, но даже испытывать их.

Вздохнув, Эмили отложила первый дневник и взяла тот, что Мэгги вела, когда ее мать была подростком.

Эмили никогда не задумывалась над тем, какой была ее мать в детстве, и теперь, читая про ее проделки, впервые осознала, что скучать Мэгги с ней не приходилось.

Как-то раз мать обмолвилась, что ей не терпелось закончить школу и уехать из Огасты. Она уехала в Бостон, поступила в Массачусетский технологический институт и именно там и познакомилась с будущим отцом Эмили. А потом они потихоньку от родителей поженились.

Эмили нашла дневник десятилетней давности. Мэгги никогда не высказывалась по поводу трагической смерти дочери. Всю свою боль и скорбь она перенесла на страницы дневника.

Пролистнув пару страниц, Эмили прочитала мысли бабушки о своей внучке. Мэгги считала ее грубой и замкнутой.

Эмили опустила дневник на колени и задумалась. Да, так оно и было! Оторванная от дома и привычной жизни, она не питала ни любви, ни привязанности к женщине, которую едва знала, хотя та и доводилась ей родной бабушкой.

Но ведь и Мэгги приходилось нелегко с необщительным подростком!

Внезапно Эмили захотелось поговорить с Памелой. Может, она уже вернулась? Памела всю жизнь дружила с Мэгги и наверняка бабушка делилась с ней своими проблемами.

Взяв дневник под мышку, Эмили спустилась вниз и отправилась к Памеле. Она жила через три дома на той же улице.

Эмили позвонила в дверь и, как только Памела ее отворила, тут же оказалась в ее объятиях.

— Детка, как я рада тебя видеть! Проходи скорей!

Втащив ее в дом, Памела закрыла дверь и провела Эмили в гостиную.

— Ну, как ты?

— Хорошо. А как вы, Памела? — Эмили огляделась. Похоже, за восемь лет тут ничего не изменилось. Все такой же покой и уют… — Как вы съездили к сыну?

— Прекрасно! — расплылась в улыбке та. — Наигралась во внуков, им уже три года.