— Хорошо…

— Ой, Маш, забыла тебе сказать! — Юля заметно оживилась.

— Что?

— Вчера Илья вернулся из Питера, мы с фанатами встречались вечером, — начала она. — Знаешь, кто был на встрече?

— Ну?

— А ты угадай!

— Юль…

— Ой, извини, я забыла, что ты болеешь.

— Ничего. Так кто был на встрече?

— Помнишь Иру? Кажется, она с Ильей в Питер ездила.

— Я догадывалась.

— Это еще не все!

— Что еще? — вздохнула я. — Давай, добей меня.

— Илья передал тебе привет.

— Что? — мне казалось, я ослышалась.

Да, я очень хотела от него сообщений, новостей и просто какого-то внимания. Любого! Даже идиотскому вопросу «как дела?» я бы радовалась до неприличия. Но передать мне привет через подругу… Мне стало только хуже. Лучше бы он вообще молчал.

— Илья передал тебе привет, — повторила Юля.

— Отлично. Передай ему тоже, — сказала я.

— Хорошо, я обязательно передам, когда увижу!

— Только не привет, — продолжила я.

— Не привет? — удивилась Юля. — А что же тогда? Не понимаю.

— Просто покажи ему средний палец и скажи, что это ему от Маши. То есть от меня.

Юля молчала примерно полминуты.

— А-а-а!.. — протянула она обрадованно, догнав смысл, и засмеялась. — Ну ты супер! Конечно, передам. Ух. Я бы никогда до такого не додумалась. Машка, ну ты вообще. Надо это записать где-нибудь. Ты ведь не против?

— Записывай, — грустно улыбнулась я.

После разговора с Юлей я почувствовала себя еще более опустошенной и больной, чем была утром и три дня назад.

На четвертый день я не выдержала. Температура опустилась до более приемлемых тридцати семи и трех. Статус Ильи поменялся на «готов поболтать». Я сочинила небольшое сообщение и отправила ему.

Я чувствую себя ненужной куклой. С ней играли, а потом она надоела. Но ее не выбросили, а просто оставили валяться на полу… теперь ходят и топчут ногами. Я не заслуживаю такого отношения и чтобы мне передавали приветы через подруг. Хорошо в Питере развлекся?

Я хотела было выйти из аськи и ждать ответ в офлайне, но быстро передумала. Глупо прятать голову в песок, когда ты и так уже знаешь намного больше, чем он может предположить.

Легла на край кровати и прикрыла глаза. Больно смотреть на яркий свет монитора. Незаметно я задремала. Проснулась через полчаса оттого, что из глаза вытекла слеза. Сама взяла и вытекла. Не знала, что так бывает.

Поднялась на локте. Окошко программы внизу экрана мигало оранжевым цветом. Илья ответил. Я переместилась в крутящееся кресло и щелкнула мышкой, открывая сообщение.

Съездил отлично.

Понимаешь, Маш, все не так. Все как-то неправильно. И думаю, это непреодолимо. Ты очень хорошая девчонка, у тебя все будет отлично, но давай останемся друзьями.

Я ушла офлайн и закрыла программу, потом перебралась на диван и впервые за эту неделю расплакалась.

Теперь точно всё. То есть «всё» — было понятно еще неделю назад. Просто сегодня до меня это, наконец, дошло. Оно стало реальным, вступило в силу.

Невыносимо читать эти слова — «у тебя все будет отлично» — от того, кого любишь. Про «быть друзьями» даже думать смешно.

Еще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько жалкой и никому на свете не нужной. Парень бросил, подруга ушла к другой подруге, а сама я заболела детской болезнью, когда до экзаменов чуть больше месяца.

Плакала и не могла остановиться, хотя и знала, что зеленые болячки от слез начнут чесаться еще сильнее. Я огляделась — где-то тут были бумажные салфетки… Но заметила только Гошу, взъерошенного, в зеленую крапинку.

Он стоял в дверях моей комнаты и внимательно смотрел на меня.

— Ты чего? — тихо спросила я.

— Я ничего… — задумчиво ответил он, подходя ближе ко мне и трогая лоб. — Почему ты плачешь?

От Гошиных вопросов я еще больше расплакалась, но ничего ему не ответила.

— С парнем своим поссорилась?

Гоша посмотрел на пол, наклонился и достал упаковку салфеток. Они лежали под стулом. Открыл и протянул мне. Я молча всхлипывала и вытирала нос.

— Не плачь, помиритесь…

Погладил меня по плечу и обнял за шею, тяжело вздохнув. Наверное, мы забавно смотрелись со стороны. Лохматые, с блестящими больными глазами и зелеными точками на коже.