При слове «спорт» Свят подумал о Насте. А ведь мысль о уже ушла на дальний план, поскольку мертвую не вернуть.

Милая моя красавица! Просто женщина, просто школьная учительница. Женщина, которую за последний месяц своей жизни он успел и полюбить, и потерять. Которую несколько раз брал за руку, например, помогая ей выйти из машины… С которой провел четыре ночи на расстоянии вытянутой руки. Которая навсегда так и осталась нетронутой мечтой.

С этими мыслями Свят и заснул. Снилось, будто он лежит в сырой полутемной комнате, вернее, даже в пещере, сложенной из черного гранита, а по стенам текут, искрясь от какого-то неясного света, узкие струи воды… Он проснулся, вновь увидел знакомую обстановку камеры с ее строгой и умеренной роскошью, услышал громкий, какой-то истерический храп Ильи и снова заснул, а пробуждение принесло событие настолько невозможное, что он чуть было не грохнулся на пол, когда осознал, что происходящее — не есть продолжение сна.

Дверь открылась, вернее сказать, появилась в стене, вошел, неся перед собой волну лакрицы, обыкновенный ящер, на которого Свят не обратил внимания, поскольку за ним шла, с удивлением поднимая голову и посматривая туда-сюда — Настя.

— Ага! — весело воскликнула она. — И этот тоже здесь. Какими судьбами, месяц ты наш ясный?

Илья, на которого смотрела Настя, показал ей свои наручники, позвенел ими. Ящер, уже собиравшийся уходить, остановился.

— Так тебя тоже поймали-арестовали! — с фальшивой жалостью воскликнула она, уже основательно перейдя с Ильей на ты. — Какая неожиданность…

— Они затормозили лифт на полпути. Очевидно, в их планы не входило, что один из нас откажется от здешнего гостеприимства.

Тем временем ящер подошел к Илье и ловко отомкнул браслеты. Свят так и не заметил, откуда появился в его лапе ключ.

— Между прочим, я и принес им эти вещицы с земли. Купил у знакомого бизнесмена пару.

Свят протянул руки ящеру, тот немедленно материализовал второй ключ. Наручники он как бы спрятал в карман, сделав вполне человеческое движение. Металлические изделия просто-напросто исчезли в его теле.

— Мы ведь всему этому уже не удивляемся, правда? — сказала Настя.

Свят неотрывно смотрел на нее, все еще не веря своим глазам.

— Как такое возможно?

Настя с удивлением воззрилась на него.

— Возможно — что?

Он вдруг понял: здесь может произойти все, что угодно. Понял также, что Настя даже и не знает, что была мертва.

— Но ведь вы, как мне известно… — начал было Илья, но Свят толкнул его в бок и быстро заговорил сам:

— Все ясно! Вчера они просто забыли снять с нас кандалы. Это значит…

— Что не такие уж они и умные, — закончила за него Настя.

— Эй! — обратился к ящеру Свят. — Вы можете говорить?

Ящер даже ухом не повел — можно было сказать, если бы у ящера были уши. Создание повернулось и пошло к стене, которая на секунду превратилась в дверь, пропустив его.

Илья, похоже, не понял жеста Свята и продолжал глядеть на Настю с изумлением:

— Вы… — произнес он, но Свят опять перебил его.

— Ты потеряла сознание, когда тебя завалило песком. Тебя ведь отнесли в здешний медпункт?

— Да, я очнулась на… Что-то вроде больничной палаты в реанимации. Очень похожей на ту, где я лежала в прошлом году, когда мне вырезали аппендицит. Сложный был случай: перитонит. Могла умереть!

Илья наконец, понял, чего от него хотели, и больше не пытался говорить.

— Это из той же серии, что превращение лифта, — сказал Свят. — Они извлекли из твоей памяти обстановку и воссоздали ее.

— Точно! Мне все время казалось, что я лежу в той же самой палате.

Когда Настя очнулась, она и вправду подумала: что это за странный, длинный, такой настоящий сон ей приснился под общим наркозом, пока врачи боролись за ее жизнь? Мужчина, о котором она мечтала — человек той же самой судьбы. Приключения в шахтерском поселке, чудо-ящеры-рудокопы, мертвые с косами из кино…

В голове стоял монотонный гул, она соображала с трудом, никак не могла собраться с мыслями. Выходит, что это был всего лишь сон под наркозом, то есть — наркотический бред. Вот он, оказывается, какой! Услышав шум, Настя повернула голову. За столом у стены сидела ящерица. Точно такая же, что были изображены на фото, а на столе лежал точно такой же (если не тот же самый) арбуз с черными кнопочками на срезе. Окрас ящерицы был почти идентичен цвету материи шахтерского комбинезона.

Настя почему-то сразу поняла, что это самка, или женщина — как ее назвать? Впрочем, ничего удивительного: она всегда отличала издали, не видя никаких признаков, кошек от котов, сучек от кобелей, даже безошибочно определяла самок и самцов среди черепах. Просто какое-то обостренное гендерное чутье: всегда различать своих.

— Не волнуйся, — сказала ящерица, — мы не причиним тебе вреда.

Существо действительно говорило женским голосом. Настя приподнялась на локтях и с изумлением рассматривала ящерицу.

— Разве вы не собираетесь сделать из нас мумии? — спросила она.

— Нет, отнюдь нет, — ответила серо-зеленая сиделка.

Настя была удивлена не тем, что ящерица вообще говорит, а тем, как она говорит. Ее рот при этом не открывался, ничто не шевелилось в ее «лице».

— Что такое эти мумии? Почему вы убили моих родителей?