Салли так и не поняла, серьезно он или лишь бы поскорее от нее отделаться.

Она вернулась в школу и даже успела на автобус до дома — можно было забыть о той небылице, которую она придумала для матери утром. Хотя… домой не хотелось — после целого дня возни с перевозбужденной детворой настроение у матери наверняка паршивое. Салли помнила, что творилось в начальных классах накануне празднования Апхеллио — дети бесились, колошматили друг друга картонными мечами. В такие дни мать взрывалась по пустякам. И, сойдя с автобуса чуть раньше, Салли направилась к дому Фрэн.

— Нам почти ничего не задали, я и подумала: приду-ка раньше. Заварю для Кэсси чай, а вы спокойно соберетесь. Если, конечно, не возражаете, — стоя в дверях, сказала Салли, изображая из себя образцовую няню. Именно это она и наплела матери. Салли часто приходилось врать, и она понимала — лучше везде придерживаться одной версии. И при этом заручиться чьей-нибудь поддержкой. — Но если вам неудобно, приду позже.

— Нет-нет, заходи, — пригласила Фрэн. — По правде сказать, я даже рада: Кэсси не на шутку расшалилась. Я тут обещала ей, что завтра мы поедем в Леруик — смотреть шествие. Она увидит его впервые. А ты там будешь?

— Еще бы!

Салли чуть не выпалила: «Один из викингов — мой парень!» — но удержалась. В голову неожиданно пришла отличная идея. Она придумала, как избавиться от назойливой опеки матери и отлично провести время. «Миссис Хантер предложила поехать завтра на праздник с ней. Чтобы присмотреть там за Кэсси. Она спрашивает, не будешь ли ты возражать, если я останусь на ночь у них — уложу Кэсси? А она сходит на вечеринку. Ты ведь не против, правда?» Рано или поздно мать, конечно же, узнает о Роберте. Но Салли хотела выиграть время, чтобы решить, как преподнести ей эту новость.

Наконец Фрэн ушла. А вот Кэсси никак не хотела засыпать. Она капризничала, с ней не было никакого сладу. Салли подумала, что такую почемучку и выдумщицу еще не встречала. Как только у других хватает терпения отвечать на все детские вопросы? Сразу после ухода Фрэн Кэсси принялась изводить Салли своими просьбами: то ей хотелось пить, то книжку почитать, то она болтала без умолку. Салли с трудом сдерживалась, она впервые поняла, почему мать так резка с детьми в школе. В любую минуту на пороге мог объявиться Роберт, так что Кэсси давно пора было спать. Салли с трудом ее уложила — девочка заснула беспокойным сном.

Видимо, Роберт, когда пришел, своим стуком разбудил Кэсси. А может, она проснулась, услышав незнакомый голос. Как бы то ни было, Кэсси снова появилась в дверях — со спутанными волосами, в сбившейся пижаме. Салли боялась, что появление девочки Роберта разозлит, но подвыпивший Роберт пребывал в благодушном настроении. Усевшись в глубокое кресло возле камина, он посадил Кэсси себе на колено. Девочка поначалу вырывалась и куксилась, но потом сдалась. И притихла: то ли большой незнакомый мужчина ее напугал, то ли ей понравилось сидеть у Роберта на коленях. Так и заснула. Он подхватил девочку — в его руках она выглядела безжизненной куклой с болтающимися руками и ногами, — отнес в ее комнату и осторожно опустил на кровать.

Когда Фрэн вернулась, Салли решила рассказать ей о визите Роберта — пусть лучше узнает от нее, чем от Кэсси.

— Вы ведь не возражаете? Ко мне тут приятель заглядывал. Так, ненадолго.

Салли ожидала расспросов и заранее придумала, что ответит. Но Фрэн, как и многие в этот день, думала о чем-то своем.

— Хорошо, — сказала она. — Нет, не возражаю.

Фрэн и не представляла, что на Шетландах живет столько народу. Все до единого — и сельские жители, и обитатели северных островов, Брессы, Фулы и Уолсы, — толпились этим вечером на улочках небольшого Леруика. Но не только они — прибыли туристы со всего мира; в гостиницах и хостелах не осталось ни одного свободного места. В толпе говорили с американским, австралийским акцентом, а то и на вовсе незнакомых языках. Но вот показался оркестр волынщиков во главе праздничной процессии, музыка и ликующие возгласы усилились, заглушая все вокруг, голоса сливались в сплошной, все перекрывающий гул.

Кэсси стояла рядом и хныкала — ей не было видно. Кое-кто из детей пробрался под локтями взрослых вперед, но Фрэн крепко держала Кэсси за руку, боясь, что иначе они потеряются. Кэсси вообще весь день вела себя странно. В школе ей что-то такое рассказали, и она то загадочно молчала, не отвечая на вопросы матери, то вдруг принималась болтать невесть о чем. Теперь же она вертелась, высматривая процессию с факелами. Показался Старина Ярл в великолепном костюме с начищенными до блеска рогатым шлемом и щитом; его сопровождал отряд викингов. Фрэн подсадила Кэсси себе на плечо, чтобы та увидела предводителя. Но то ли свирепый, воинственный вид викингов, то ли люди в карнавальных костюмах, то ли сами огни напугали Кэсси — вскоре она запросилась обратно на землю. Фрэн решила, что процессия напомнила Кэсси ее ночные кошмары. За дюжиной Бартов Симпсонов следовала дюжина Джеймсов Бондов, за ними — дюжина мультяшных ослов с огромными, сверкающими белизной зубами. Подвыпившие мужчины вели себя шумно, их лица, освещаемые пламенем факелов, раскраснелись.

Шествие длилось дольше, чем Фрэн ожидала. Особенно на узких улочках, стиснутых высокими серыми домами.

— Ну что, ты уже все видела? — Фрэн пришлось наклониться и прокричать Кэсси в самое ухо. — Может, пора домой?

Кэсси ответила не сразу. Фрэн подумала, что она и хотела бы уйти, но на следующий день в школе ребята будут хвастать, как долго смотрели праздничное шествие. И ее, пропустившую самое интересное, засмеют.

— Нет, останемся. Хочу посмотреть, как ладью сожгут, — наконец упрямо заявила Кэсси, готовая встретить возражения мамы в штыки. Но Фрэн возражать не стала — она прекрасно помнила, какими сверстники могут быть жестокими.