— Я чуть было не вернулся, — признался Эрик.

— Ту… туда?

— Мне нужно было увидеть это своими глазами. Но я не мог рисковать.

Ноэль вздохнул.

— Ты бы не захотел на это смотреть.

— Я должен был выйти на Вегу, — с горечью сказал Эрик. — И я на это попался. Чёрт! Но почему он? Именно он?

Ноэль подозревал, что знает, почему. Ведь предсказания Бадди на собственный счёт сбылись. Кому ещё Вега рассказывал о досье? И достаточно ли этой причины, чтобы «Шёпот» его убил? Или он выяснил что-то ещё? На этот раз ошибки быть не могло. Тот, кто стрелял в Ноэля, убил Маквиттера. А Вегу повесили на стропилах ещё до того, как они приехали.

— Это агентство, которое тебя финансирует, — начал Эрик, внимательно глядя на него. Это прозвучало так неожиданно и без всякой связи с предыдущим, что Ноэль не сразу понял, о чём речь. — Кто они такие?

— Агентство? Ты про книгу? На самом деле, они просто помогают. Так, немного.

— Кто они?

— Какая-то группа, которая занимается общественными исследованиями. Мой завкафедрой предложил мне дюжину на выбор. Эта одна из них. Они откликнулись первыми. Больше я про них ничего не знаю.

— Они знают, о чём твоя книга?

— Должны. Когда я подавал заявку, я приложил к ней довольно подробное описание. А что?

— Я тут тоже навёл справки, — сообщил Эрик. — Их финансируют какие-то очень странные ребята с Запада. Ультра-«правые». Ультраконсервативные. И очень решительно настроенные против каких-либо социальных перемен.

— Бессмыслица какая-то.

— Твоя книга будет в поддержку геев?

— Она не будет ни «за», ни «против». Это исследование. Графики там, статистические таблицы…

— О геях. Которые можно будет использовать против нас.

— Можно, — согласился Ноэль. — Но для этого придётся делать серьёзные натяжки или искажать данные. Эрик, книга будет довольно технической. Она для специалистов. И она позволит социологам получить много новой информации о жизни и отношениях среди геев. В этом смысле да, она получается «в поддержку». Подобные знания могут только помочь.

Он продолжал говорить ещё с минуту, поражённый словами Эрика. Всё это были заранее приготовленные ответы, которые он оттачивал с Рыбаком. Но если выкладки Эрика верны, зачем было финансировать его через это агентство, а не какое-нибудь другое, более либеральное?

— Кроме того, — завершил свою речь Ноэль, — они никак не контролируют содержание книги. Совсем. Она будет публиковаться в издательстве университета. Если бы они хотели устроить гей-сообществу какие-то неприятности, я думаю, они бы нашли более сенсационный материал, разве нет?

— Не знаю. Я в последнее время вообще много чего не знаю, — мрачно откликнулся Эрик.

Некоторое время они молчали. Ноэль пытался привлечь внимание Аланы, но она отворачивалась или смотрела в свою тарелку. Когда она поднялась, чтобы выйти из-за стола, Ноэль потянулся и взял её за руку.

— А ты почему с нами не разговариваешь?

Она отдёрнула руку, но не ушла: остановилась, потирая запястье.

— Ну? Ответь. Хочешь что-то сказать — так говори.

На этот раз она всё-таки удостоила его взглядом. Взгляд был презрительным.

— Посмотри на себя! И тебе не стыдно?

Потом повернулась к Эрику:

— И ты тоже. Что с тобой вообще такое?

— Ничего нельзя было поделать, — ответил Эрик.

— «Ничего нельзя было поделать»! — передразнила она.

— Эрик прав, — заметил Ноэль. — Он не знал, что в меня будут стрелять.

Ещё не договорив, Ноэль уже понял, что нужно остановиться. Эрик жестами показывал ему, чтобы он молчал. Несколько секунд Алана смотрела на него с открытым ртом.

— Стрелять? Значит, вот до чего уже всё дошло?

— В меня не попали, — попытался успокоить Ноэль.

— Тебя задели, — заметил Эрик. — Ухо, сверху. Нет, в другом месте.

Ноэль дотронулся до правого уха и нащупал кусочек пластыря. Внезапно поток страха нахлынул снова: он прижат к стене, деревянная дверь болтается на петлях, тошнотворные хлопки выстрелов… Ухватившись за стол, он заставил волну отступить.

— Прямо как в гангстерских фильмах по телевизору, да?

Ноэль ещё ни разу не слышал от неё сарказма.

— Ничего нельзя было поделать, — повторил Эрик.

— Конечно, ничего нельзя было поделать. Просто перестань, перестань сейчас же.

— Перестать что?

Кажется, теперь Эрик сердился не меньше.

— Не знаю, что. Играть с этими людьми. Перестань заниматься тем, из-за чего мы все оказались в опасности.

— Я не могу. Они ненавидят не то, чем я занимаюсь, а то, кто я такой.