— Возможно, это ритуальные убийства, — предположил Ноэль, припоминая слова Бойла. — Вроде бы в этом районе собираются гомосексуалисты?

— Совершенно верно. Вот видите, я же сказал, что вы умны. Начиная от Кристофер-стрит и до Двадцатых находятся десятки баров и клубов.

— Ну, значит, ясно, кто это делает. Какой-нибудь психопат-гомофоб, который принял ваших людей за тех, кем они и прикидывались.

— Создается именно такое впечатление, — сказал Лумис. Потом добавил, сопроводив слова пристальным взглядом: — А возможно, нас просто заставляют в это поверить.

— Но вы не верите?

— Вы помните, мистер Каммингс, случай, произошедший около полутора лет назад, когда мужчину по имени Робби Лэндо нашли убитым в собственной квартире? Он владел большой популярной дискотекой. Ему нанесли множество ножевых ранений — сотню, даже больше. Белье изрезали в клочья, квартиру перевернули вверх дном — вещи сломаны, картины изодраны. Выглядело всё так, словно действовал именно такой человек, которого вы описали.

Лумис продолжал:

— Чего не сообщали газеты, так это того, что на следующий день Лэндо должен был давать показания перед Большим жюри по поводу торговли наркотиками в Южной Америке. Он покупал крупные партии кокаина. Если бы он отказался давать показания, ему самому предъявили бы обвинение. Пока вы усваиваете эту информацию, — добавил Лумис, — постарайтесь припомнить сходный случай, который произошел несколько месяцев спустя, с Албертом Уиллсом — видная общественная фигура, богач, плейбой. Только Уиллс играл с мальчиками, а не с девочками. Его нашли избитым, задушенным, с множественными ножевыми ранениями — полный набор. Предположительно, он снял «крутого» хастлера, и они не сошлись насчет оплаты. Все бы хорошо, если только не принимать во внимание, что в своих предварительных показаниях Лэндо назвал его как ещё одного крупного покупателя. Уиллс тоже получил повестку. Ещё двоих нашли мертвыми у них в квартире. Один из них знал Уиллса. Оба были приятелями Лэндо. Ни тот, ни другой не упоминались в его показаниях, и Большое жюри ничего о них не знало. Наркотиков не нашли. Но почерк был тот же самый. Только на этот раз убийца что-то искал, а когда поиски не увенчались успехом, пожег квартиру. Кто-то особо бдительный из соседей почувствовал запах дыма. Рядом с телами нашли несколько обуглившихся папок. Некоторые документы касались клуба, который принадлежал Лэндо. Вскоре после смерти Лэндо его родители продали дискотеку корпорации из Коннектикута. Прочие служащие его клуба получали телефонные звонки с угрозами. Другие гей-клубы подверглись «наездам» со стороны неизвестных людей. Несколько баров в районе Вест-стрит столкнулись с тем же обращением — угрозы владельцам, избиения. Иногда хозяева просто исчезали.

— Мафия? — спросил Ноэль.

— Возможно. А может, и нет. Технически это классические методы синдикатов. Но мафия более или менее отказалась от таких копеечных предприятий, как бары и клубы. Сейчас они играют на биржах и заседают в правлениях мультимиллионных корпораций. Там крутится больше денег. Один из баров в этом районе, о котором нам достоверно известно, что он имеет связи с мафией, подвергся сходному обращению. Мне как-то не кажется правдоподобным, что они станут вредить своим собственным людям, а вам? Нет, — продолжал Лумис, — кто бы за всем этим ни стоял, он хочет, чтобы мы считали это работой мафии, или думали, что убийства случайны, никак не связаны. Но я уверен, что всё это тщательно спланировано и организовано. Одним человеком — человеком, которого мы называем мистер Икс. Это человек-загадка. Оперативник, которого убили в то утро, должен выйти на контакт с мистером Икс. Очевидно, его раскрыли.

Ноэль доедал вторую булку, допивал третью чашку кофе и заворожено слушал. Рассказ Лумиса напоминал оживший телесериал, сошедший с экрана и переместившийся к нему на кухню.

— Судя по всему, мистер Икс хочет заполучить всё то, от чего отказалась мафия. А может, и больше. Возможно, порнографию, почти наверняка — контроль над мальчиками-проститутками с Сорок второй улицы. Но это только так, в дополнение к действительно прибыльным операциям — контрабанде крупных партий наркотиков, масштабным кражам с судов, которые швартуются у закрытых пирсов в Вест-сайде. Мы не знаем, что ещё. Но впечатление такое, что он строит маленькую империю прямо у нас под носом. И если он считает, что кто-то стоит у него на пути, он с ними не церемонится. У нас до сих пор нет ни единой зацепки. Стоит нам только поверить, что мы уже близко, как происходит новое убийство или нападение, гибнет ещё один оперативник, заключается ещё одна сделка. Как по волшебству. У парня, наверное, чутьё на нас. Без чутья ему никак не обойтись, потому что никто, кроме непосредственно задействованных в этом людей и вот теперь ещё вас, мистер Каммингс, даже не подозревает, что «Шёпот» существует.

— Шёпот?

— Так прозвали наше подразделение. За секретность. Нас даже финансируют через третьих лиц. Мы укомплектованы людьми из Федерального управления по борьбе с наркотиками, из полиции штата и городской полиции. Наша зарплата выплачивается через безобидную городскую службу, которую я не могу назвать.

— Поэтому вы были тогда в заброшенной федеральной тюрьме? — спросил Ноэль, пытаясь свести все куски воедино.

— Были. Мы снова переехали. Я не имею права разглашать, куда. Я в разведке уже тридцать пять лет, начинал с БСС [7] на Средиземном море во время Второй мировой. Мне ещё ни разу не попадался такой неуловимый субъект. Он не оставляет нам ни единой улики. Его люди должны быть профессионалами, а организация достаточно маленькой, чтобы не допускать утечек информации и предательств, но достаточно крупной, чтобы действовать против троих наших людей одновременно. Наши люди отчитываются ежедневно. В то утро им нечего было доложить. Им всегда нечего доложить. Это невыносимо. Между тем, — сказал Лумис, понижая голос, — прогонявшись за тенью этого мистера Икс столько времени, я кое-что о нём узнал.

Последние слова Лумиса вызвали в памяти силуэты, наносящие Канзасу удар за ударом в заваленной мусором комнате. Может, зажигалку тогда держал мистер Икс?

— Он умен, — сказал Лумис, — не какой-нибудь там недоделанный мелкий жулик. У него есть особый нюх на полицейских — больше, чем просто осторожность. Скорее, это похоже на настоящую паранойю. И хотя я согласен, что это смелое предположение, я все-таки готов ставить на то, что он сам голубой.

Ноэль внимательно слушал все выкладки Лумиса вплоть до этого места.

— Но разве все его жертвы не были голубыми?

— Или подсадными утками. Верно. Мистер Икс занимается эксплуатацией. Но чтобы эксплуатировать ту или иную группу, надо знать, как её можно эксплуатировать. Мистер Икс просто кудесник: он знает, какие бары и клубы наиболее популярны, а какие — просто однодневки или ненадежны с финансовой точки зрения. И когда он входит в дело, всё происходит законно, комар носа не подточит. Я думаю, что однажды мистер Икс просто проснулся, оглянулся вокруг, увидел, сколько всего лежит прямо у него под носом, и задался целью всё это заполучить.

— Вот почему он так старательно сбивал вас со следа, — сказал Ноэль, — создавая видимость того, что за всем этим стоит какой-то псих или мафия. Но разве вы не можете установить его личность по документам баров?

— Он «негласный партнер». [8] Официальным фасадом обычно выступает какой-нибудь ничего из себя не представляющий тип. В половине случае юридический владелец остался прежним. Но мы все равно убеждены, что хозяин мистер Икс. Всё, что хоть отдаленно связано с этим делом было проверено и перепроверено десятки раз.