— Нет! Дайте мне допросить его! — Голос раздался у них. Все в миг остановились.

— Это Рыбак, — пробормотал кто-то. Все отодвинулись от Ноэля.

— Точно, — сказал новый голос. Он звучал властно, с легким акцентом. — А теперь, может, кто-нибудь мне объяснит, что это за свалка в темноте?

— Они добрались до Канзаса, — сказал кто-то.

— Что случилось? — спросил человек, которого они назвали Рыбаком.

— У него такой вид, как будто над ним поработала дюжина нарков с «розочками».

— Дело плохо?

— Он мертв.

— Двое, — осмелился вмешаться Ноэль. — Их было двое. Я видел.

— И ты был одним из них, — сказал кто-то, тыкая Ноэля в бок.

— Кто он? — спросил Рыбак.

— Он тут что-то разнюхивал. Сказал, что его послал Канзас.

— Оставьте его в покое. Включите какой-нибудь свет. Что тут у вас, застенки инквизиции? Пыточная камера? Давайте. На свои посты. Все. Вон отсюда.

Ноэль почувствовал, что его поднимают и прислоняют к стене.

— Не бейте меня, — взмолился он. — Я ничего не сделал.

— Вон, я сказал, — повторил Рыбак. — Все. Мак, останься за дверью. Я хочу с ним поговорить.

Ноэль дрожал, все тело болело. Единственный оставшийся в камере человек мягко взял его за плечи и усадил на металлическую полку.

— Я ничего не сделал, — сказал Ноэль. — Я просто пытался помочь ему. Почему они меня били?

— Они злились, что один из их друзей погиб. Им больше не на ком было выместить свои чувства.

— Но я просто хотел помочь.

— Отдохните немного, — сказал человек. Потом: — Вам холодно?

— Да.

— Мак, принеси одеяло.

Ему дали одеяло. Рыбак укутал им плечи Ноэля, потом сам сел на другую полку, у противоположной стены.

— Теперь расслабьтесь немного, молодой человек, я хочу, чтобы вы рассказали мне, как вы сюда попали.

— Он сказал мне пойти за подмогой на другую сторону улицы, — объяснил Ноэль.

— Понятно, — сказал он, но судя по голосу, его это не убедило. — Продолжайте. Я жду.

— Я думал, это здание закрыто, — сказал Ноэль.

— Так и есть. Расскажите мне все, что произошло.

— Я ехал на велосипеде по эстакаде, — начал Ноэль. Теперь, перестав дрожать, он чувствовал себя увереннее.

Рассказывая, он рассматривал человека, которого назвали Рыбаком. На вид — около пятидесяти пяти или шестидесяти лет. Среднего роста. Он казался довольно крепким, хотя насколько крупным и крепким, разобрать было трудно из-за темного габардинового пальто и плотных шерстяных брюк, заправленных в резиновые галоши. Непокрытая голова начинала лысеть, но седины в его каштановых волосах не было; они казались слегка примятыми, словно он только что снял шляпу. Квадратное, хорошо выбритое лицо, толстые губы, тяжелые скулы, слегка красноватая, как у алкоголика, кожа и большой мясистый нос с горбинкой. Лоб был высокий, квадратный, брови густые и кустистые. Только глаза — мягкие, карие — объясняли, почему он обошелся с Ноэлем с такой терпимостью. В общем и целом властный человек: начальник. Ноэль доверял ему — насколько он вообще мог доверять кому бы то ни было в этой абсурдной ситуации. Он не причинит Ноэлю вреда и никому другому не позволит.

— Он больше ничего не сказал, только послал сюда? — спросил Рыбак, когда Ноэль закончил.

— Ему было трудно дышать, — сказал Ноэль. — У него был очень хриплый голос. Думаю, ему было слишком тяжело говорить, поэтому он просто пожал мне руку, а я спросил его, имеет ли он в виду точно напротив, и он снова пожал мне руку, чтобы сказать да. Я только поэтому сюда и пришел — я ему обещал. Я собирался идти в полицию.

— Звучит разумно. Больше ничего? Он больше ничего не говорил? Никаких имен?

— Нет. Никаких имен. Но когда они его резали, он, естественно, просил их перестать. Когда я нашел его, он, наверное, подумал, что это вернулся один из них, поэтому он сказал, что он не хотел.

— Он не хотел? — спросил Рыбак.

— Так он сказал. — Ноэль снова услышал прерывистый свист, увидел кровавое месиво вместо лица. Этот человек, «Рыбак», внушал доверие, и Ноэль внезапно выпалил: — Возможно, это к лучшему, что он умер.

— Почему? — В голосе была угроза, и Ноэль впервые почувствовал, что от собеседника исходит враждебность.

— Я хочу сказать, его так сильно изрезали. Его лицо… не думаю, что когда-нибудь это забуду. На что бы он был похож, если бы выжил?

Рыбак мрачно уставился в пол.

— Вы думаете, у него были повреждены легкие? — спросил Ноэль. — Может, он поэтому так свистел?

— Скорее всего. У него было перерезано горло?

— Не знаю. У него повсюду была кровь, от самого лба. Они его всего изрезали. Всего. Они не останавливались, — сказал Ноэль, снова видя смертоносные тени на стене.