Шрифт:
Все молчали. Потом Седобородов буркнул:
— Надо добиваться, чтобы сняли с нас эти пятнадцать процентов…
— Глупости! — оборвал его Бакрадзе. — С наличной техникой мы можем перекрыть план. Вот, пожалуйста…
— Подождите, — остановил его Столетников, видя, что экономист собирается приводить цифры из своей записной книжки. — Павел Владимирович, вы, как инженер, что думаете?
Павел развел руками.
— Трелевочные трактора — новинка…
— Трелевать разделанный лес не выгодно, — вмешался Седобородов, — пачка будет меньше, чем берет прицеп. Значит, надо трелевать в хлыстах и разделывать на складе. А есть ли резон?
— Далеко, и пользы мало, — задумчиво проговорил Павел.
— Вот-вот, — обрадовался технорук, — и я о том же!
2
Раздольный, бросив взгляд на часы, поспешил домой.
Проходя мимо кабинета замполита, замедлил шаг у неплотно прикрытых дверей, огляделся. В коридоре никого не было. Прислушался к разговору. Заглянул в замочную скважину.
«Ишь, как на директора ополчились, — подумал он, слушая разговор, и вдруг мысль: — Надо рассказать Михаилу Александровичу!»
Ухмыльнулся и, довольный решением, направился к директору. Кабинет Заневского был закрыт. Выйдя из конторы, Раздольный остановился у крыльца.
«До вечера обождать, что ли?» — и зашагал по улице.
Минуя директорский особняк, увидел во дворе Заневского и обрадовался.
— Здравствуйте, Михаил Александрович! Не виделись сегодня! — льстивая улыбка скользнула по губам Раздольного; он подошел к забору. — Это ваш кобелек? Красавец!
— За любой дичью идет, — просиял Заневский, — от птицы и до зверя. Чистокровная лайка, одним словом… Рекс! — окликнул он собаку и забросил чучело косача в огород. — Зю!
Лайка сорвалась с места, в красивом прыжке перемахнула забор, нашла среди картофельной ботвы чучело, принесла хозяину.
— Умница! — похвалил Раздольный.
Заневский добродушно усмехнулся, ласково потрепал собаку. Потом поднял взгляд на Раздольного.
— Как с горбылем, — спросил он, — весь отгрузили?
— Весь… Впрочем, один штабель остался. Леснов не разрешил трогать, да и вагонов не хватило…
— Почему не разрешил? — нахмурился Заневский.
— Слыхал я, как он с замполитом и экономистом про лесозавод разговаривал, строить здесь, что ли, хотят, — с готовностью начал Раздольный.
— Ты что мелешь, какой лесозавод? — прервал Заневский.
— Точно, Михаил Александрович, своими ушами слыхал! И уже на клепкорезном станке из горбыля пилили штакетник и тарную дощечку для чего-то…
— Та-ак, — стискивая челюсть, процедил Заневский. — А еще что?
Раздольный замялся, сделал вид, что не решается говорить:
— Ну-ну, — подбодрил Заневский.
Раздольный воровато оглянулся и, понизив тон, приукрашивая, передал разговор, слышанный у приемочного пункта.
— Так Леснов и сказал, что Заневский — шляпа?
— Так и сказал. И еще сплюнул. А народ, понятно, шум поднял, крики там разные пошли… А еще сейчас замполит на вас секретарю райкома жаловался. Говорит, директор, мол, самовольно отказался от трелевочных тракторов.
— А секретарь что?
— Не знаю, Они же по телефону… А Бакрадзе говорит: «Надо в трест звонить и требовать трактора». А Седобородов, что не нужны они…
— А еще что замполит секретарю райкома говорил?
— Они уже кончали разговаривать, когда я подошел…
Заневский прикусил губу, задумался.
«Что же это получается? Какой-то сопляк обзывает директора, делает, что хочет, а замполит потакает ему и еще сплетничает секретарю райкома! Как же работать?.. А так, — сказал он себе, — надо раз и навсегда положить этому конец, нечего с ними цацкаться!»
Заневский пошел в дом, вызвал машину и поехал на лесоучасток Леснова. Раздольный был прав. На шпалорезке директор обнаружил два штабелька со штакетником и тарной дощечкой… Небо затянуло пеленой туч, изредка накрапывает мелкий дождик. Лес словно вымер. Не слышно ни щебета птиц, ни стука дятла. Лишь жужжанием электропил наполняется воздух, с грохотом падают срезанные деревья да гудят моторы тракторов. По лесосеке медленно бредет Павел.
«И сегодня не выполним график, — сокрушается он. — До перерыва вывезли немногим больше вчерашнего…»
На пасеку Верхутина въехал трактор.
— Ребята, давайте быстрее грузить! — крикнула Русакова, выпрыгивая из кабины.
Работа в звене приостановилась, лесорубы бросились на помощь сучкорубам. Кто-то уже приставил к прицепу покаты, и первое бревно, подталкиваемое вагами навальщиков, покатилось по слегам и вскоре легло на прицеп, за ним второе, третье, пятое…
Павел остановился у трактора и, вынув часы, засек время.