Каждый вечер Таня приходила в больницу, а позавчера, почувствовав недомогание, пошла после работы к врачу. Верочка установила грипп, велела лечь в постель… Вот Таня и отоспалась за все время…

Она измерила температуру — нормальная. Потом убрала комнату, вымыла полы, привела в порядок себя и принялась за приготовление картофельных котлет: проголодалась.

Но ей помешали.

— А мы за тобой, Танюшка, — сказал Верхутин, пропуская в комнату все звено.

— К Николаю идем, — пояснил Костя Веселов, кладя на стол сверток и хитро поглядывая на нее. — Эх-х, девка грустит, когда дома сидит… Что, Тань, не так ли?

— Да ну тебя с шутками, — отмахнулась девушка.

— Нет, кроме шуток, — совершенно серьезно заметил Константин, — собирайся, пойдем с нами, — и вдруг с пафосом пропел:

Лесорубы, рассмеялись. Улыбнулась и Таня. Она попросила товарищей немного подождать, пока пожарит котлеты. Коля их очень любит.

Дождь перестал.

Тучи, отдав всю влагу земле, обессилели, ветер рвал их, растаскивал, и в просветы проглядывали клочки неба, чистые до прозрачной голубизны. Все повеселело, ожило.

Появление лесорубов обрадовало Николая. Он ждал упреков и готовился их мужественно перенести, но товарищи вели себя так, словно ничего не произошло.

Рассказывали о собрании в леспромхозе, о прибытии трелевочных тракторов, об изменениях в работе звена, о бюро райкома, о статье доктора Заневской, о Павле Леснове, который несколько дней находился на участке Зябликова.

— Я слыхал, что Павла Владимировича в трест срочно вызвали, — вставил Веселов. — Его, будто, хотят директором к нам назначить…

— Да неужто Павел Владимирович директором будет! — воскликнул Николай и, сев, стал спускать с кровати ноги, но вспомнил о Татьяне и тотчас же их подобрал.

— И я об этом слышала, — подтвердила Таня.

— А Александр Родионович сказал давеча, что скоро прибудут еще трелевочные трактора, и будто уже есть новые электропилы: маленькие, легкие и по производительности лучше наших, — опять сказал Веселов.

— Да, техника прибавляется, — задумчиво проговорил Верхутин и улыбнулся. — А знаете, ребята, еще какая новость? Нет?.. Лесозавод у нас будут строить!

— Эх ты-ы! — прикусил губу Веселов, досадуя, что не он сообщил такую новость. — А кто говорил?

— Все говорят! Я слышал разговор на шпалорезке. Там вроде собрания было, и выступали замполит, Бакрадзе, Павел Владимирович…

— Вот это да-а! — восторженно протянул Веселов и мечтательно закатил кверху глаза. — Лесозавод! Значит, вырастет наш поселок, приедут новые люди… может быть, когда-нибудь здесь будет город, а называться станет Таежный!..

Таня сворачивает к дому.

Глядя под ноги, она поднимается на крыльцо и сталкивается с Зиной Воложиной.

— Ослепла, что ли?

Таня подняла голову. Зина смотрела на нее, не скрывая злобы.

— Извини, Зина, — пробормотала девушка и хотела пройти, но та загородила дорогу.

— Что-то невеселая ты от милого идешь, — сдерживая себя, ехидно говорит Зина, — или опять парня из себя вывела, а теперь каешься?

— Ты о чем?

— Ах, о че-ом!.. — с ненавистью выпалила Зина. — Бессовестная ты, вот что! Что ты сделала с парнем? Легче стало? Молчишь?

«Рехнулась девка, — подумала Татьяна, отступая на шаг, — как ненормальная смотрит!»

Неясная догадка мелькнула в голове Тани, и она, решив проверить подозрения, деланно-равнодушно сказала:

— А ты чего кипятишься? Или влюбилась?.. Тогда иди и проведай сама…

— И пойду, и проведаю, уж я-то ему ничего не сделала плохого. Не жаловалась на него друзьям, не обзывала разными словами… Это же надо иметь совесть, — уже не могла остановить себя Зина, — чтобы напакостить человеку, а потом делать вид, будто болеешь за него душой!.. И где у людей глаза! Тьфу, — сплюнула она, — даже не покраснеет, даже…

Таня побледнела.

«Боже мой, что это такое?.. Так вот почему у него были сегодня такие глаза!.. Он ее любит, а я, дура, с ума схожу, плачу! Ночей не спала, следила за каждым его вздохом и переживала…»

— Иди и проведай, — усилием воли заставила себя спокойно сказать Татьяна, — это твое дело. Что же касается Николая, я никогда ему не навязывалась.

Таня отвернулась и почти бегом направилась к своей двери.

Зина проводила Татьяну все тем же ненавидящим взглядом и, сойдя с крыльца, поспешила в больницу.