Шрифт:
Я почти не встречался с Оскаром, но проводил много времени с Вероникой Сазерленд в те памятные два месяца — ноябрь и декабрь. Возможно, так поступать не следовало. Мы встречались каждый день, нам даже иногда удавалось урвать час или два в выходные. А в тот вечер, когда она должна была уехать в Шотландию на Рождество и Хогманай [56] , мы поцеловались возле памятника Альберту, залитые зимним лунным светом, который просачивался сквозь облака. Потом еще раз, и я произнес роковые слова:
56
Языческий шотландский праздник, канун Нового года.
— Я вас люблю.
— Благодарю вас, — прошептала Вероника, сжимая меня в объятиях, — благодарю вас. Как ужасно сидеть дома с нецелованными губами.
Мисс Сазерленд и ее жених, Эйдан Фрейзер, уехали на поезде в Шотландию двадцать третьего декабря. Они отсутствовали десять ночей, и я в полнейшем изнеможении написал Оскару: «Что мне делать?»
Вернувшись, он ответил: «Если учесть, что Кейтлин все еще в Вене, а ваша жена не помышляет о примирении, приезжайте на Тайт-стрит. Констанция присмотрит за вами, а я обещаю, что вам не придется слушать рождественские гимны. Малютка Тим мертв! [57] Аллилуйя!»
57
Персонаж «Рождественской песни» — повести Чарльза Диккенса, вышедшей в 1843 г.
Я так и сделал. Рождество на Тайт-стрит было чудесным — и на удивление диккенсовским. Оскар собственноручно украсил зал остролистом, а Констанция при помощи Энни Маршан (суетливой, вечно занятой Энни Маршан, няни детей Оскара) нарядила рождественскую елку — очень красиво — согласно немецкой традиции.
Во всех комнатах в каминах горели специальные брикеты (и уж не знаю, каким образом, но дом наполнял аромат сосновых шишек и сандалового дерева). Всякий раз, когда появлялась Констанция, кроткая Констанция, на ее нежном лице цвела ангельская улыбка, в руках она держала поднос с рождественским угощением: графинчики с шерри и мадерой, чаши с пуншем, тарелки с конфетами и засахаренными фруктами. Это был праздник, на котором, как она говорила, присутствовали «только члены семьи и вы, мальчики»; она и Оскар, Сирил и Вивиан, Энни Маршан и миссис Райян (повариха и прислуга за всё) — и еще Джон Грей и я. Джон Грей гостил в доме и жил в курительной комнате Оскара. Я ночевал у себя на Гауэр-стрит, но к ленчу каждый день возвращался к ним.
Мы с Джоном Греем были единственными гостями, приглашенными на все праздники, от кануна Рождества до Богоявления [58] , оба пришли одновременно (в шесть часов вечера двадцать четвертого декабря) и принесли совершенно одинаковые подарки для мальчиков — каждому по футбольному мячу, чем невероятно поразили Оскара.
— Вот до чего дошло: мы празднуем Рождество Христа кожаными пузырями, надутыми воздухом. Еще вчера в нашем доме не было футбольных мячей; а сегодня их четыре! Неужели в «Уайтлис» [59] не продавали ладана?
58
Церковный праздник в память о явлении Христа язычникам; отмечается западными христианами 6 января, на двенадцатый день после Рождества.
59
Торговый центр в Лондоне, был открыт в 1863 г.
Сирил и Вивиан обрадовались нашим подаркам, Констанция поблагодарила нас обоих, поцеловав в щеку и прошептав на ухо слова одобрения. (К Джону Грею она относилась с такой же теплотой, как и ко мне.)
— Не обращайте внимания на Оскара, — заявила она, глядя на мужа с шутливым укором. — Он не играет в игры на свежем воздухе.
— Вовсе нет, моя дорогая, — возразил Уайльд. — Если ты не забыла, я играл в домино в открытых кафе… А вот футбол, должен признать, мне не нравится. Вполне достойная игра для грубых девочек, но едва ли она подходит для утонченных мальчиков, не так ли?
В те рождественские праздники на Тайт-стрит мы много смеялись. А в день Рождества еще и много пели. Уилли Уайльд, старший брат Оскара, присоединился к нам и устроил час рождественских гимнов. Мы собрались вокруг пианино, но вскоре забыли про религиозные песнопения. Все немного выпили и принялись распевать наши любимые песни из репертуара Гилберта и Салливана. [60] Уилли навестил нас и в день рождественских подарков. [61] Мы оставили детей дома на попечении Энни Маршан и отправились в Кемптон-парк на скачки Святого Стефана.
60
Популярные комические оперы с элементами сатиры.
61
Второй день Рождества, 26 декабря; в этот день принято дарить подарки.
— Святой Стефан является покровителем лошадей, — объявил Оскар, когда мы приехали, — а Уилли — языческое божество, которое почитают все букмекеры. Уилли посещает скачки почти ежедневно и обладает даром выбирать аутсайдеров, что удивительно, ведь он ничего не понимает в лошадях.
В канун Нового года устроили семейный обед с тостами. Оскар настоял на том, чтобы Сирила и Вивиана разбудили и принесли в столовую на руках Энни Маршан и миссис Райян, и его сыновья услышали тосты.
— Они ни слова не поймут, Оскар, — сказала Констанция. — Оставь их в покое.
— Они услышат музыку наших голосов, — возразил Оскар. — А это уже неплохое начало. — Потом он объяснил нам: — Когда Уилли и я были мальчишками, и мы жили в Дублине, сэр Уильям Уайльд, наш отец, разрешал нам в такие вечера сидеть за большим столом в столовой на Меррион-Сквер… Именно там мы научились слушать и смотреть.
Тосты Оскара — иначе и быть не могло! — оказались многочисленными и великолепными. Он пил за будущее и за прошлое; поднимал бокал за литературу и живопись; за новых друзей (и кивал Джону Грею), за истинных друзей (кивал мне), за отсутствующих друзей (упоминал Конана Дойла и Веронику Сазерленд с улыбкой, адресованной мне). Со слезами на глазах он поднял бокал за «тех, кого мы любили и потеряли», и заговорил о своей сестре, Изоле, которая умерла, когда ей было всего десять лет: