Черная лужа не добралась до моих ног, застыв мазутной жижей. Когда на нее падали огни неоновой рекламы, висевшей на соседнем доме, лужа словно вспучивалась багрянцем. Я все отводила от нее взгляд, но он упорно возвращался к ней, словно завязнув в липкой патоке смерти.

Сколько может быть крови в одном человеке?

Я поднялась и на нетвердых ногах подошла к распростертому на полу Оливье. Не знаю, сколько я просидела, забившись в угол, но за все это время Оливье ни разу не пошевелился. Опустившись на одно колено, я взяла его за руку, готовая отпрыгнуть в сторону, если он, как во всех триллерах подскочит в последнем рывке. Его ладонь была холодной, а пульс, сколько я ни пыталась его нащупать, не прослушивался. Я выпустила ладонь Оливье, и она упала на пол с мраморным стуком.

Я убила человека.

Теперь я не могла списать все на случайность, на происки врагов. Да, это была самозащита, но все же я убила его… Убила.

Меня затрясло. Я попятилась, опрокинула стул, доползла до подоконника и рухнула на него. Осознать, что Оливье мертв было невозможно. Я дотянулась до чудом уцелевшей бутылки коньяка и хлебнула прямо из горлышка. Жгучий напиток опалил горло. Я закашлялась, а потом желудок взбунтовался. Я еле успела добежать до раковины, прежде чем меня вырвало.

Странно, но это помогло. Умывшись ледяной водой и вытерев мокрое лицо бумажным полотенцем, я, совершенно несчастная, но готовая размышлять, вновь уселась на подоконник, прихватив бутылку.

От тела надо избавиться. Пусть его найдут, но только не в ближайшие сутки и лучше вообще не здесь, чтобы труп не связали ни со мной, ни с Кристофом. И как это сделать?

За окном – шумная Рю Клери. Здесь до сих пор кипит жизнь, несмотря на то, что на часах уже за полночь. Через два дома – караоке-бар, даже отсюда я слышала нестройное пение. Если я выброшу труп за окно, через час тут будет полиция. Они установят окно, из которого вывалился покойник и тогда мне конец. Уйти из дома я тоже не могу, утром за мной приедет Лефебвр. Позвонить ему и сообщить, что я сразу поеду в аэропорт Орли?

Чушь. В этом случае полиция доберется до Кристофа, а осложнять ему жизнь я не хотела. Вытащить труп на лестницу, надеясь, что никому не придет в голову выйти до момента моего отъезда? Тоже чушь. Тащить покойника придется до первого этажа, чтобы никто не связал его со мной хотя бы несколько часов. Нет никакой гарантии, что какой-нибудь гуляка не вернется в тот момент, когда я буду выволакивать тело из лифта.

Крыша? Тоже не вариант. До чердака лифт не поднимается, а по узенькой лестнице я тело не втащу, сил не хватит. Хотя это был весьма заманчивый вариант – оставить тело на чердаке. Туда захаживают не часто, тело может пролежать до зимы… Хотя его могут найти мгновенно. Мало ли какие у кого там дела?..

Я снова отхлебнула из горлышка и скривилась. Хорошо киношным маньякам! У них всегда в запасе бензопила и пластиковые пакеты. Расчленил – и выкинул. Я же лишена возможности выбросить труп хоть по частям, хоть целиком, поскольку осталась без машины.

Сообразив, что только что всерьез задумалась о том, чтобы расчленить покойного, я скривилась от отвращения к самой себе и снова отхлебнула из горлышка и посмотрела на неподвижные ноги Оливье. В красно-черной луже отражались фонари, подмигивала неоновая реклама. От коньяка приятно зашумело в голове, а в желудке разлилось приятное тепло. Что-то мудрое зашевелилось у меня где-то в области макушки.

Шахта лифта.

Я вскочила с места. Лифт в этом доме был открытым, вертикальные решетки жильцы открывали сами, потянув за цепь. Можно подтащить тело к шахте и…

Сбросить вниз? Или, напротив, на крышу лифта?

Нет, на крышу не годится. Кто-нибудь с нижнего этажа увидит тело и вызовет полицию. Значит, вниз. Но сбросить тело со своего этажа я не могла, поскольку жила под самой крышей. Значит, тело надо было спустить на один этаж, вызвать лифт наверх, сбежать вниз и скинуть тело. Вряд ли лифт опускается до упора. Там должно быть какое-то пространство для технического обслуживания. Впрочем, даже если нет – наплевать. Если лифт раздавит труп в лепешку, даже лучше, тяжелее будет опознать.

Мысль об опознании заставила меня встать. Преодолевая отвращение, я обшарила карманы Оливье, стараясь не смотреть на залитое кровью лицо. Меня вновь замутило, но я держалась, действуя скорее на ощупь. Первоначальный улов был невелик. Около двадцати евро мелочью, мобильный, который я спешно выключила, ключи и набор отмычек. Теперь понятно, как он попал в квартиру… Я и не подозревала о криминальных талантах Оливье. Жалость к нему вдруг улетучилась. Ворочая тело, я почувствовала внезапное облегчение.

В нагрудном кармане была моя фотография и парижский адрес Кристофа, выведенный красивым почерком. Поздравив себя за проявленное благоразумие, я подбросила фото и бумажку в общую кучу находок. Больше в карманах ничего не было.

Я схватила труп за ноги и потащила к выходу, не сразу сообразив, что если он зальет кровью пол в коридоре, уничтожить следы я не смогу. Я нашла под мойкой пару мусорных пакетов, стащила с тела окровавленную куртку и до половины затолкала туловище в пакет, крепко накрепко обмотав скотчем. Убедившись, что с тела на пол не просочилась больше ни одна капля, я потащила труп к выходу.