Итак, я присел за его стол и оценил обстановку. Маша сидела справа от меня, почти в конце аудитории. Я чуть задержал на ней внимание, и она подняла глаза. Наши взгляды пересеклись, я поднял вверх брови, типа: «Привет!». Она улыбнулась.

— Итак, Мирослав. Сегодня вы — директор по персоналу. Вы принимаете на работу нового журналиста, вам предстоит вести собеседование.

— Понятно.

— Вот и замечательно. Выбирайте, с кем будете вести собеседование.

— Из кого?

— Да вот… — Кац жестом представил сидящих передо мной ребят. — Вот из них любого. Или любую.

Я еще раз оглядел аудиторию. Маша заинтересованно посмотрела на меня. «Ну уж нет! — Злость и обида во мне еще не улеглись. — Теперь обижайся ты!» Я увидел перед собой Толика с Лерой и решил отомстить одновременно еще и этому придурку в футбольной майке.

— Лерочка, прошу!

— За-ме-ча-тельно! Можете начинать.

Дмитрий Сергеевич отошел в сторону.

Я уселся поудобнее, положил локти на стол и, усмехаясь, проговорил:

— Здравствуйте, Валерия. Вы хотите устроиться к нам на работу?

— Здравствуйте, Мирослав… Павлович, — также с нескрываемой улыбкой ответила Лера. — Да, я пришла устраиваться на должность журналиста в раздел моды.

— И что же вы умеете?

— Я умею неплохо писать, фотографировать. У меня есть портфолио. — Лера положила воображаемую кипу бумаг на стол передо мною.

— Да… Я смотрю, вы опытная. — В аудитории послышались смешки, я многозначительно подмигнул своей собеседнице: — Точнее, у вас большой опыт.

— Да уж не маленький. Ну, так что, берете?

— Скажите, Валерия, почему такой милой девушке как вы пришлось искать работу? Почему вы ушли с предыдущего места?

— Если место не позволяет дальше расти и развиваться — приходится его оставлять.

— Очень верно подмечено. А на новом месте вы рассчитываете на рост и развитие… Думаю, это стоит обсудить в неформальной обстановке. — Я начал открыто стебаться. — Что вы делаете сегодня вечером?

— Стоп. Прекратите этот фарс! Мирослав, садитесь. Вы, Валерия тоже, — вмешался Кац. — Что за «правила съема» вы мне тут устроили? На Западе это «харассмент» называется — домогательство с использованием служебного положения.

— А так чаще всего и происходит, — давясь от смеха, произнес я. — Согласитесь, Дмитрий Сергеевич! Теория романтической коммуникации, можно сказать…

Мы с Лерой, смеясь в полный голос, встали из-за стола и пошли к своим местам.

Когда пара закончилась, на выходе из аудитории ко мне подошла Лера:

— Так что, Мирослав Павлович, я принята? — игриво спросила она, покусывая ручку.

— Нет, Лерочка, нет. Вам было отказано по необъяснимым причинам.

— Почему? Да ну вас, Мирослав Павлович! — надула губки Лерка.

— И… как я могу загладить свою вину?

— Ну я не знаю…предлагайте…

— Вы так, кстати, и не ответили, что делаете сегодня вечером.

— Сегодня — занята. Очень важные дела. — Лера округлила глаза. — Работу буду искать. Вы же мне отказали.

— Завтра?

— Завтра весь день — курсовик. И послезавтра. Мне его до праздников надо закончить.

— Хорошо, понял. Кстати, я настойчивый!

Я чмокнул Леру, развернулся и вышел из кабинета, чуть не столкнувшись с Машей. На ее плечи был накинут яркий плащ фиолетового цвета. Она повернулась ко мне и, видимо, хотела что-то сказать, но я ее опередил.

— О, Машка, тебя не целую, помню — болеешь.

— Третий месяц подряд? — удивилась она.

— Ну, мало ли! Давай, пока. Кстати, очень красивый плащ. — Я с ощущением победителя пошел дальше.

Интересно, она слышала наш с Лерой разговор? По ее лицу было непонятно. Если слышала — отлично. Пускай теперь переживает! Хотя… А если ей все равно? Если я ломаю комедию, а ей это все по барабану?

Звонок мобильника отвлек меня от грустных мыслей.

— Алло, Мирослав. Это Соболев.

— Здравствуйте, Сергей Анатольевич!

— Получили новый номер. Напечатали тебя. Сегодня в семнадцать тридцать — разбор полетов.

— Уже еду.

Я спустился в метро и через полчаса сидел в кресле напротив Соболева.

— Так, Мир. У меня для тебя три новости, — начал главный редактор сухим тоном. — Мы тут с акционерами поговорили…

— Что-то случилось?

— Не перебивай! Так вот, они тебя отметили. Сказали, что нам на пользу пойдет молодой автор. Так что мы тебе предлагаем, в некотором роде, продлить практику.